– Он приходил сюда, – ровно ответил монах. – К старцу Серафиму.

– Я знаю историю: Забытая пустынь появилась через тысячу с лишним лет после уничтожения Выселок.

Несколько долгих мгновений отец Алексей с улыбкой смотрел на Ризныка, после чего осведомился:

– Что вы знаете о Юлианском Круге, Андрей? Или просто: о Юлианском?

– Надо их на колбасу сдать, – мстительно прошипел Цукрам, торопливо надевая на руку часы. Сейчас злой Циркуль напоминал севшего на диету людоеда: губы задираются, то и дело обнажая жаждущие мяса зубы, в глазах – желание погрызть косточки и пламя костра под насаженной на вертел тушей. При этом пальцы адвоката дрожали, и строгий платиновый браслет никак не хотел застегиваться. – На краковскую колбасу… краковянку… с перцем и костями вперемешку…

Дикари судорожно передохнули, покачали головами, ятаганами и стволами дробовиков, но промолчали. Изменившиеся обстоятельства заставляли их проявлять разумную осторожность.

– Ты её есть будешь? – осведомился Кортес.

– Кого?

– Колбасу.

– Я достаточно зарабатываю, чтобы позволить себе приличную пищу. – Адвокат управился с часами и принялся поправлять галстук.

– То есть да?

– То есть нет.

– Тогда хватит о кулинарии, – повелительно предложил наёмник.

– Ты вообще за кого?

– Ни за кого, я навожу порядок.

– Это ты прислал сюда Красных Шапок?

По физиономии Цукрама было видно, что иск уже составлен, и встроенный в юридически подкованную голову калькулятор подсчитывает последние гроши компенсации – адвокат не планировал ошибиться даже в копейке. Однако Кортес не первый день жил в Тайном Городе и прекрасно знал, как следует обращаться с шасами. Наёмник не стал убеждать взбешенного адвоката в своей непричастности, а скромно улыбнулся и деликатно осведомился:

– Мне уйти?

И тема закрылась сама собой.

Обнадеженные Шапки перевели жаждущие взгляды на Цукрама, но тот поднял брови и важно пробасил:

– Не надо.

После чего закончил прения уничтожением на мельчайшие клочки густо исписанной бумажки, которая едва не стала вещественным доказательством страшных пыток.

Коряга тяжёло вздохнул.

– Что со спутником? – подал голос Кумар. И наконец-то высунулся из-за широких спин наёмников. – Вы его не трогали? Его кто-нибудь трогал?

– Нет.

– А Красные Шапки?

– Мы к машинке твоей не подходили, в реале. – Коряга шумно шмыгнул носом. – Мы не больные.

– Она небось током бьется, – добавил просвещенный Йога.

– И царапается, – закончил Натуга, посасывая палец.

– Зиль?

– Всё в порядке. – Учёный встал, потом сел, потом снова встал и для чего-то улыбнулся. – Аппарат готов к возвращению на орбиту.

– Нужно отправить его как можно скорее, – решил Урбек. – А то лежит здесь у всех на виду, пылится только…

– И царапается, – вновь сообщил Натуга.

– Заткнись.

– Урбек, у меня есть к тебе несколько вопросов, – с нарочитым спокойствием произнес Циркуль. И внезапно стал похож на длинную и немножко злую змею, наряженную в дорогой костюм дорогого юриста.

Барыга сделал вид, что не расслышал.

– Спутник запустим не раньше, чем освободится Яна, – предупредил Кортес.

– Я понимаю.

– Из центра не получится, придется везти за город.

– Согласен.

– Машина у нас есть… – Наёмник кивнул на ворота, явно намекая на зелёный «М35».

Дикари пригорюнились окончательно.

– Он туда не влезет, – пискнул Коряга. – Он большой, а эти штуки длинные.

– Влезет, дружок, влезет, – хихикнул вконец осмелевший Зиль. – С помощью магии я спутник даже в «Газель» запихивал.

Убитый горем уйбуй стянул с головы бандану и вытер огорченное лицо. Несколько мгновений присутствующие изумленно разглядывали торчащий из темечка хохол, после чего Цукрам уверенно предложил:

– Я могу засудить того, кто это с тобой сделал. До конца дней не расплатится.

Но в ответ – лишь всхлипывание. Потеря замечательного грузовика оглушила Корягу настолько, что он даже не сообразил, от какого предложения отказывается.

– Перечисляй аванс, – распорядился Кортес.

Сумму они обговорили заранее.

Урбек кивнул, достал пятый смартфон и нажал на несколько кнопок.

– Все в порядке.

– Вы все арестованы!

Кто мог подумать, что в Бестиарий проберётся враг?

Нет, подумать, конечно, могли, потому и приняли меры предосторожности, упрятав инкубатор сверхопасных тварей на минус пятый уровень и оснастив его лучшими системами безопасности. Поправка: лучшими системами по удержанию зверей в вольерах, дабы не разбрелись они пастись по Замку или того хуже – по городу. А вот, собственно, доступ в Бестиарий защищался единственным кодовым замком на входной двери и парой дежурных в самом центре фермы, которых больше интересовало состояние тварей, чем проникновение посторонних. Ну кто, скажите на милость, сумеет пробраться на минус пятый уровень тщательнейшим образом охраняемого Замка? Тем более в «амбарный отсек», ворота в который не закрывались принципиально – ведь туда слишком часто ходили.

Потому-то Ива без труда проскользнула в зону единорогов – слева и справа по пять вольеров, в которых пыхтят и ерзают здоровенные зверюги, – и устремилась к застеклённой «дежурке».

Теперь всё зависело от того, что случится раньше: она добежит до цели или стражники бросят взгляд на монитор. Или в окно. И получится ли у нее ударить как следует, поскольку второго шанса не будет.

Ничего не понимающие единороги принялись тихонько ржать.

Бестиарий, несмотря на то что располагался глубоко под землей, имел запасной выход – винтовой тоннель на поверхность вроде тех, что строят в паркингах. Однако пользовались им чуды… никогда: долго, неудобно, да ещё отмывать потом от навоза. А монстров с фермы на землю перемещали наводящимися из «дежурки» порталами, что делало их для Ивы объектом повышенной ценности.

Два рыжих, словно клонированные лисы, гвардейца в мониторы так и не заглянули, на ржание и всхрапывание единорогов внимания не обратили, поскольку чересчур увлеклись последними новостями Тиградком. И спокойно уснули перед телевизором: на последних крупицах энергии хвана вдула в помещение «Пыльцу Морфея». После чего сложила растяп под стол и склонилась над включенным компьютером.

– Пять минут на взлом.

В пузе цифровой машинки что-то пискнуло, но на большее оставшийся без защиты компьютер не сподобился и обреченно позволил девочке заняться собой.