– Флоридос?

– Йес, йес!

– Джоб? – спросил грек.

– Ноу, Виола, – представилась я. – Ноу Джоб,ай… вумен… ноу мэн! Ферштеен? Я женщина, звать Виолой.

– Джоб есть работа, – перешел на понятный мнеязык мусорщик. – Меня звать Тео. Ты работать отель?

– Нет. Отдыхать. Клиент.

Тео стал ниже ростом.

– Плиз! Простить! Не хотел шум! Машин умер!

– Сочувствую, – сказала я. – Камень в винтпопал?

– Ноу! – занервничал Тео. – Идиот!

– Автомобиль сломался из-за лежащего вотбросах человека? – шарахнулась я от машины. – Еще одно убийство?

– Ноу мордер, ноу киллер во Флоридос, – затряскудрями Тео. – Идиот бросить! Лук! [7]

– Репчатый? – поразилась я. – Для салата?

Тео всплеснул руками, потом натянул перчаткииз ярко-синей резины, откинул крышку и вытащил нечто странное. Сначала мне показалось,что у грека в руках складная кровать. Но в тот же миг Тео поставил непонятныйпредмет на землю и стал бурно возмущаться на родном языке:

– …! …! …!

Я во все глаза смотрела на железную раму состатками… бутафорских книг. Удивительная конструкция. Правая часть высокая,затем идет низкий сегмент, потом круглая часть, снова идет низкий сегмент иполка повыше.

– Железь! – перешел на русский Тео. – Зачембросать в мусор железь? Хрясь и поломка! Кто кидать?

Я подошла к сооружению и вдруг вскрикнула.

– Ширма! Елки-палки! Все понятно – ножки. Этоони отпечатались на ковре, Феба ничего не перепутала. В кабинете были полки,вернее, не полки, а ширма. Понимаешь?

– Нет, – помотал головой Тео. – Ваш железь?

– Я живу в гостинице. Вы давно забирали отсюдамусор?

– Два день назад, – тоскливо ответил мужчина.– Теперь железь винт сломала. Чинить надо.

– Тео, кто выкидывает сюда барахло? Из какихдомов? – налетела я на мусорщика.

Тот воздел руки к небу:

– Не из вилл. У них свой помой, у каждой,стоит с другой улица. Здесь для любых.

– Общественная помойка? Кто хочет, тот ивыбрасывает мусор?

– Да, да, всехняя, – подтвердил Тео. – Железь.Большая, не лезть в свой мусор. Контейнер для желези заказать, платить надо.Плохой человек железь бросил, жадный. Винт сломал!

Я потрогала кусочки фанеры, раскрашенные подкниги. Значит, в кабинете у Поспеловой стояла дорогая, искусно сделанная ширма.Она представляла собой складную конструкцию, имитирующую стеллажи. Понятно,почему Феба с таким упорством твердила про исчезнувшие полки. Она видела ширму!А круглая пустая часть являлась… Я внимательно осмотрела раму. Точно, там былозеркало, вон торчит крохотный осколок.

– Как же вы не заметили столь габаритныймусор? – удивилась я. – Зачем положили его в машину?

– Я нет, – замахал руками Тео, – контейнерподнимать кран. Видишь стоит? Он его цеплять, опрокинуть и молоть. Механика. Ясам не брать, автомат делает.

Ясно, мусорщик просто нажимает на кнопку, и«лапы» подхватывают намного более габаритный, чем его московский собрат, короб,переворачивает, и все. Человек, швырнувший ширму в мусор, думал, что он живопревратится в щепки в перемалывающем устройстве, он только не учел, что рама изжелеза. Или не знал, что под деревянным шпоном скрывается сталь. Хотя сталь лиэто?

Я пошевелила ширму и с удивлением отметила:

– Легкая. Ее можно спокойно унести.

– Не чугун, – мрачно согласился Тео, –металлопластик. Веса нет и очень прочный. Тащить легко и женщине, сломатьнельзя мужчине. Даже винт ее не гнуть, сам испортился. О! …! …! …!

Мусорщик вновь начал причитать на греческом. Яв растерянности уставилась на ширму. Ножки… и примятый прямоугольник на ковреразмером примерно восемьдесят сантиметров на метр семьдесят. Ширма что-топрикрывала. Что стояло у стены? Может, Эмма не хотела, чтобы домработницасообразила: в рабочей комнате за фальшь-полками… Что? Что там стояло? Лежало?Лежало!

Быстрее лани я ринулась к вилле Эммы. Ткнуласьносом в запертую дверь, побежала к садовому домику и забарабанила в одно изокон.

Створка распахнулась, высунулась растрепаннаяФеба.

– Чего? – испугалась она.

– Скорей открой особняк.

– Зачем?

– Двигайся живей! – затопала я ногами. –Выполняй приказ!

Едва домработница повернула ключ в замочнойскважине, как я влетела в холл и спросила:

– У Эммы был надувной матрас?

– Они тут у всех имеются, – пожала плечамиФеба, – на море живем.

– Отвечай конкретно!

– Да.

– И где он?

– Ну… в кладовке.

– Пошли!

– Куда?

Глупость домработницы стала меня раздражать.

– Туда, где лежат вещи для пляжа! – заорала я.

– Они там, – Феба ткнула рукой в сторонунебольшой дверки. – Но Эмма ими никогда не пользовалась.

Я распахнула дверцу и присвистнула. Да уж!Кто-то постарался и приготовил все для активного отдыха. Ласты, маски дляплавания, трубки, водные лыжи, парочка гидрокостюмов, пластмассовые ведерки,совочки, мячи… А вот и стопка сложенных матрасов.

Я схватила верхний.

– Надуть хотите? – задала очередной дурацкийвопрос Феба.

Но я уже, не обращая внимания на горничную,бежала по лестнице на второй этаж, в кабинет. Так, здесь стояла ширма… Ябросила на пол сдутый матрас, расстелила его… Точно! «Вилка, ты гений!» –похвалила я себя. Хорошо, что вкупе с прозорливым умом Господь наградил меня иотличной памятью, которая в нужный момент услужливо развернула картину.