Но таинственная личность затаилась. В ту жесекунду меня осенило. Флоридос и Сантири, несмотря на большую концентрациюолигархов на квадратный сантиметр территории, являются по сути большимидеревнями, и слухи среди жителей распространяются мгновенно. Сейчас самаяобсуждаемая новость в гостиных и на улицах – смерть Эммы (весть о несчастье сНиной, думаю, разнесется по околотку только завтра утром). И некий воришка живосообразил: вилла Поспеловой пуста. Труп хозяйки в морге, муж ее остановился вотеле, значит, самое время пошарить в буфетах и комодах, авось там отыщетсянечто ценное. Но совершить грабеж помешала незваная гостья. Домушник не ожидалвизитеров ночью, сейчас он бросится к окну, выскочит в сад… Надо остановитьмерзавца.

Забыв об осторожности, я кинулась в гостиную,щелкнула выключателем… никого. В столовой, соединенной с кухней, тоже оказалосьпусто. Я полетела на второй этаж, дернула на себя первую дверь, зажгла свет изаорала:

– Ты кто?

Маленькая фигурка, забившаяся в небольшоепространство между комодом и кроватью, подняла голову.

– Извините… я не хотела…

– Феба!

– Я.

– Что ты здесь делаешь? Почему не спишь всадовом домике? – вздохнула я.

– Мне страшно, – прошептала домработница, –тут ходит привидение.

– Ты видела призрак? – удивилась я. –Прикольно. И кто он был? Фредди Крюгер или человек-пингвин?

– Нет, – проблеяла Феба, – свет в окошкемелькал.

– Пошли на кухню, – велела я. – Выпьем чаю, тыуспокоишься, и поговорим.

Девушка вздрогнула:

– Боюсь!

– Чего?

– Говорят, мертвые после смерти возвращаются,– прошептала дурочка. – Ой! Страшно!

– Даже если предположить на минутку, чтоПоспелова бродит по своему жилищу, она не захочет чаю, поэтому кухня – самоебезопасное место в плане появления привидений, – попыталась я успокоить Фебу. –Скорей уж Эмма заявится сюда, в свою спальню.

Домработница взвизгнула и бросилась мне нашею.

– Боюсь! – заплакала она.

Я обняла дурочку и повела вниз. Получив измоих рук чашку чая, Феба залпом осушила ее и призналась:

– Страшно, аж жуть!

– Объясни толком, что тебя напугало? – велелая.

– Полиция приказала мне никуда отсюда неуезжать, – захлюпала носом Феба. – Да и куда мне деться? Домой не пойти, таммать с отчимом. Ну я и вернулась в домик.

– Правильно, – одобрила я.

– Сначала мне тоже так казалось, – затрясласьФеба. – А потом колотун схватил: в избушке две комнаты, кухня, ванная…

– Хорошие условия.

– На участке темно!

– Надо фонари зажечь.

– Ага, я их включила, так еще хуже стало –тени в разные стороны, – ныла Феба. – Окошко открыла – из сада шорохи, треск,вздохи. Закрыла – в домике скрип. Чуть с ума не сошла! А потом… Ну… в общем…пошла в хозяйскую виллу.

– Зачем?

Феба смутилась.

– Ну… э… э… э… не знаю… как объяснить…

– Говори честно!

Домработница набрала полную грудь воздуха ивыпалила:

– Я не воровка!

– Так.

– Никогда не возьму ценное.

– Хорошо.

– Золото, брильянты, столовое серебро нетрону.

– Поняла тебя, продолжай.

Феба сложила руки на груди:

– Но ведь сюда придут другие люди… Особняк понаследству мужу Эммы достанется…

– Наверное, – я решила не посвящать горничнуюв детали завещания.

– Даже если у Поспелова новая жена появится,зачем ей вещи Эммы?!

Я засмеялась.

– Ясно.

– Ничего вам не ясно! – с отчаяниемвоскликнула Феба. – Сами богаты и знамениты, в брюликах с изумрудами.

– Посмотри на мои уши – в них пластиковыеколечки.

Горничная выпрямилась.

– Конечно! Можете спокойно дерьмомпользоваться, народ вокруг и так понимает: писательница набила подвалдолларами, а нацепила дешевку, потому что ей голубой цвет нравится.

– Верно подмечено, – согласилась я, – к глазамподходит.

– Ага. А мне надо обеспеченностьпродемонстрировать! – топнула ногой Феба. – Я не вы, книг не пишу, денег заерунду не получаю, тяжело работаю, а имею копейки. Не всем так повезло, кактебе!

В порыве жадности и злости Феба, забыв овежливости, стала обращаться ко мне, как к своей подружке.

– Дорогая, – стараясь унять негодование,заговорила я, – я ничего ни у кого не отнимала. И если, по твоему мнению,писать детективы легко, то отчего ты сама этим не займешься?

– Я малообразованная, – огрызнулась девушка. –Воспитания не получила, в школе на тройках ехала. А тебя на золоте в детствекормили, во дворце росла. Деньги к деньгам!

Я налила себе еще чашечку чая, отогналавоспоминание о крохотной квартирке в блочном доме и пьяной мачехе, которая,привычно зацепившись за порог, упала и спит поперек коридора, не даваямаленькой Вилке пройти в туалет [6]. Увы, мое детство никак нельзя назватьсчастливым и изобильным. Но я очень рано поняла: если хочу вылезти из ямы,рассчитывать мне не на кого. Кто у меня есть? Я сама у себя! Значит,карабкайся, Вилка, учись в школе на пятерки, получай медаль, работай, авосьвыплывешь на широкий простор…

– Замуж хочу выйти, – стенала Феба. – Забогатого! Вон как жены олигархов устроились – ничего не делают, только деньгитратят. Но разве обеспеченный человек на замарашку поглядит? Христос Казакис,владелец ресторана «Орфей», меня в кино позвал. И чего? Не срослось у нас.Знаешь почему?

– Боюсь предположить, – хмыкнула я.

– Где красивую одежду взять? Я пришла вскромном, Христосу не понравилось. Он теперь с Марией крутит, у нее шмоткишикарные.