Секунду он размышлял, глядя на влюбленного олуха, стоит ли избавить его от сердечных мук, а потом забрать его мундир. Но голый, убитый гвардеец мог возбудить переполох, а Вэйлин всегда старался не создавать слишком много шума, особенно если это могло поставить под угрозу его план. Никем не замеченный, он прошел мимо охранников и пересек внутренний двор замка, в центре которого находился прямоугольник из темного базальта, якобы из черного храма, в котором давным-давно поклонялись Цернуносу, богу смерти. Сегодня от этого мнимого храма ничего не осталось, и в центре темного поля стоял великолепный фонтан, статуи которого изображали двух богов Неблагого Двора – Остару, богиню земли, и Юла, бога воды. И пока кристальная влага изливалась из рук Юла, между пальцами Остары разрастались красные цветы, такие яркие, что, казалось, они даже светились в темноте. Но это были не единственные цветы. На каждом углу сада росли необычные растения, которые, казалось, были привезены не только из Мелидриана и Тобрии, но и из далекого Зеакиса.

Вэйлин хотел бы располагать достаточным количеством времени, чтобы вдоволь полюбоваться этими редкими экземплярами, но он не хотел рисковать быть обнаруженным, а окна, выходящие во внутренний двор, заставляли его нервничать. Прежде всего его настораживали комнаты, в которых не было света. В ярко освещенных помещениях мужчина мог наблюдать за Неблагими фейри и избегать их взглядов; там же, где царила ночь, он мог надеяться только на свою удачу.

Невидимой тенью Вэйлину удалось добраться до прачечной, которая находилась в задней части замка. Помещение было расположено между портняжной мастерской и оранжереей. Мужчина направился к двери и хотел было толкнуть ее, но замок не поддавался. Заперто. Полукровка быстро оглянулся через плечо, чтобы убедиться, что он все еще один, и протянул руку. Будучи наполовину Благим, он мог творить только самую простейшую магию, но для открытия замка этого должно было хватить. Вэйлин сосредоточился на воздухе, пока он не подчинился его воле и не начал медленно двигаться. Вихрь возник вокруг его пальцев. Магия покалывала кожу Вэйлина, и тонкие потоки воздуха под его воздействием направились к замку. Мужчина заставлял воздух двигаться до тех пор, пока не услышал лязг болтов.

Вэйлин опять попытался распахнуть дверь, и на этот раз она сдалась без сопротивления. Мужчина проскользнул внутрь прачечной. Здесь царила беспросветная темнота, так что он едва мог видеть перед глазами собственную руку. Поэтому Вэйлин нащупал один из его последних оставшихся у него талантов огня. Он раздавил стеклянный шар, и магическое пламя запылало между его разжатыми пальцами. Оно не жгло его, ибо магия в таланте была слаба и с благодарностью повиновалась мужчине, который освободил ее. Он зажег с помощью магического огня одну из свечей, которые стояли в беспорядке по комнате, и сжал пальцы в кулаке, потушив пламя.

В мерцающем свете загоревшейся свечи Вэйлин оглядел прачечную. Бесчисленные ведра и тазы со стиральными досками стояли вокруг фонтана в центре комнаты. Между балками на потолке было развешано постиранное белье, а полки, выстроенные вдоль стен до самой крыши, были полны тканей. Не теряя времени, Вэйлин принялся за поиски обмундирования. Он обнаружил тележку с выстиранной одеждой. Торопливо перебрав мундиры, мужчина с трудом отыскал тот, что более-менее подходил ему по размеру; все-таки большинство Неблагих имели более худощавое телосложение.

Вэйлин запихнул светлые вещи в сумку и засунул туда же одну из бутылок для воды, которые гвардейцы всегда носили с собой, прежде чем погасить пламя свечи. Он как раз собирался выскользнуть на улицу, когда голоса заставили его остановиться. Мужчина застыл, прислушиваясь к тихо произнесенным словам.

– У нас проблема, – услышал он голос мужчины.

Возникла короткая пауза. Вэйлин с любопытством приоткрыл дверь чуть больше и обнаружил две фигуры, скрывающиеся в тени дерева так, чтобы их не было видно из окон замка. Фейри беседовали. Мужчина был выше женщины и носил гвардейскую форму, но женщина была более могущественной. Ее аура обладала безошибочно магическим сиянием, и Вэйлин не сомневался, что она принадлежала к тем фейри, которые могли управлять не одной, а двумя стихиями.

– Что это значит? – спросила женщина.

Голос ее звучал сердито. В отличие от многих Неблагих женского пола, она не стригла свои волосы коротко. Кончики ее необычайно длинных локонов почти касались земли.

Мужчина с сожалением склонил голову. Вэйлин узнал себя в этом жесте: так часто делал он, когда ему приходилось разговаривать с Валеской.

– Доставка. Ничего не получилось. Нас обманули.

– И ты позволил это?

Он кивнул. Женщина испустила разочарованный возглас и на мгновение прикрыла глаза, как будто ей было жаль работать с такими неумелыми людьми.

– Каков новый план?

Мужчина снова опустил голову.

– Мы… мы все еще работаем над этим.

– У вас осталось мало времени.

– Мы знаем это, – сказал фейри, и его голос наполнился убедительностью и уверенностью в себе. – Но вы можете доверять мне. К коронации все будет готово.

– Я надеюсь на это. На кону стоит будущее нашего народа.

Снова воцарилось молчание. Двое Неблагих многозначительно смотрели друг на друга, пока мужчина наконец не поклонился.

– Спасибо, Онора. Вы не пожалеете о том, что доверились мне.

– Не благодари меня слишком рано. Теперь приступай к работе. Я не прощу тебя за еще один провал такого рода.

Онора отвернулась от охранника и ушла с высоко поднятой головой. У Вэйлина не было возможности понять, о чем шла речь, но одно было ясно: Онора запланировала что-то особенное для коронации. Коронации, которой не будет. Вэйлин позаботится об этом.

– Туманный лес —

Эльва встретила Фрейю с усмешкой, обнажив два ряда острых зубов, достаточно острых, чтобы прорезать одним укусом не только кожу, но и кости. Девушка замерла, и сердце забилось в ее груди так сильно, что она была уверена: эльва слышит этот стук. Эта тварь не имела ничего общего с тем вороноподобным существом, которому Ларкин отрубил голову. У этой эльвы было умное лицо, большие уши и длинный, но узкий хвост. Вместо перьев ее тело покрывал темный мех, и казалось, это должно было помешать чудовищу спрятаться в светлом храме. Тем не менее эльва преуспела в маскировке. Вероятно, для этого существо использовало свою магию, которая омрачила разум принцессе и Ларкину.

Фрейя почувствовала, как ее руку слегка потянуло вниз, и поняла, что маятник остановился и теперь указывал туда, где был Талон. Но она не смела смотреть вниз, а тем более двигаться. Краем глаза Фрейя заметила новое движение. Еще эльвы. Существа передвигались на лапах, похожих на человеческие руки и ноги, вдоль стен храма и напоминали мух, которые могли сидеть на потолке вверх ногами без особых усилий. И как мухи, жадно уставившиеся на остатки еды после застолья, эльвы теперь следили за Ларкином и принцессой. Затаив дыхание, Фрейя нерешительно перевела свой взгляд с эльвы, которая смотрела на нее своими черными глазами, на Хранителя.