Она не знала, откуда взялись эти саркастичные, а возможно, даже глупые слова. Они привели Хранителей в зале, которые до этого момента молчали, в волнение. Возмущенный ропот прокатился по рядам стражников. Сапоги заскрипели по полу, и оскорбления понеслись со всех сторон в адрес Зейлан. Она заставила себя смотреть прямо перед собой, чтобы не наделать еще больше глупостей. Взгляд девушки остановился на Ли, который разочарованно качал головой.

– Тихо! – взревел Томбелл, и разговоры затухли мгновенно, как факел, брошенный в воду. Фельдмаршал многозначительно огляделся вокруг, и только когда удостоверился, что контроль над залом восстановлен, перевел взгляд на Зейлан. Презрение, которого прежде не было, пылало в его глазах, и руки мужчины, которые тот держал перед собой на столе, невольно сжались в кулаки.

– Вы должны лучше следить за тем, что вы говорите. Мы не шутим над смертью, и прежде всего – с жизнями наших братьев. И сестер, – добавил он после небольшой паузы. – Если я еще раз от вас услышу нечто подобное, я накажу вас пятью сотнями ударов кнута. Вы поняли?

В тишине Зейлан могла слышать, как стражник за ней резко втянул в себя воздух. С навыками исцеления Хранителей такое наказание не убило бы ее, но было бы совсем не из приятных. Видимо, своим замечанием она попала в больную точку.

– Поняла.

– Хорошо, тогда давайте продолжим. – Томбелл тяжело сглотнул, будто сердитые нотки, все еще оставшиеся в его голосе, мешали ему дышать свободно. – Капитан Форэш, у вас есть что добавить ко всему этому, прежде чем я озвучу меру наказания?

Ли покачал головой:

– Нет. Все прошло именно так, как я уже сообщил. Я дал указание послушникам оставаться в их общежитии. Зейлан Аларион не подчинилась приказу, а после ударила Деррина Армвона своим немагическим кинжалом и пошла за нами. Она спасла Готара, но сама была ранена в бою, и я должен был позаботиться о ней.

Томбелл кивнул. Его руки, сжатые в кулаки, расслабились и легли друг на друга, как для молитвы. Мужчина задумчиво смотрел на Зейлан, начинавшую потеть под его взглядом, хотя, быть может, этим состоянием девушка была обязана присутствию многочисленных Хранителей в одном помещении с ней.

– Когда принц Киран прибыл в Свободную землю, чтобы одарить вас бессмертием, мы разговаривали с ним на празднике, и он пригласил меня на коронацию в Нихалос, – начал фельдмаршал. – Я долго думал, смогу ли совершить эту поездку, стоит ли идти на такой риск и могу ли я так надолго передать командование моему заместителю генералу Слоану.

Генерал рядом с ним кивнул – заинтересованно и утвердительно.

– И я решил поехать, – продолжал Томбелл. – Король Неван не был Хранителям таким уж верным союзником в волшебном королевстве, а королева Валеска не имеет особого интереса ни к Свободной земле, ни к стражникам. С принцем Кираном у нас наконец появилась возможность установить контакт с магией, которая создала нас и поддерживает в нас жизнь. Я хочу воспользоваться этим шансом. Некоторые из Хранителей, включая капитана Форэша, будут меня сопровождать. Я решил, что вы тоже будете среди них! Собирайте свои вещи!

– Что?! – вырвалось у Зейлан. Она правильно поняла фельдмаршала? Она должна сопровождать его в Нихалос? К фейри? Должно быть, он надышался дымом от погребального костра, если в голову ему приходит такое.

– Так… так не пойдет, – возразила она.

– А почему бы и нет? – спросил Томбелл.

– А как же тренировки? – Она заметила, что ее голос приобрел визгливые нотки, и прочистила горло, чтобы придать ему обычное звучание. – Я же отстану. Другие…

– Об этом ты должна была думать раньше, – перебил ее фельдмаршал.

– Я не хочу…

– Что вы хотите, сейчас не имеет значения. Вы должны быть наказаны, а не вознаграждены, – сказал Томбелл и добавил: – Даже если некоторые из послушников сочли бы за честь сопровождать меня. Существует не так много стражников, которые хоть раз за всю свою жизнь получили возможность посетить Неблагой Двор.

Я могла бы обойтись и без этого, подумала Зейлан, но удержала свои мысли при себе. Она не знала, когда и как, но фельдмаршал узнал, насколько она ненавидит фейри и эльв. При этом она не боялась пути через Туманный лес и эльв, которые скрывались в нем. Она могла позаботиться о себе, она всегда умела это делать. Но мысль о том, чтобы целыми днями торчать в городе, кишевшем фейри, вызывала тревожную тяжесть у нее в груди.

Зейлан было достаточно лишь представить это, чтобы по ее спине пробежала холодная дрожь. А когда девушка поняла, что ей придется снова встретиться с принцем Кираном, она начала нервничать совсем по-другому. В нем было что-то такое, что превращало ее отвращение в любопытство. И это волновало ее больше, чем все остальное. Почему Томбелл не мог просто погонять ее голой по площади или заставить ее съесть лошадиный навоз? Почти любое наказание было бы для нее предпочтительнее, чем посещение Неблагого Двора.

– Туманный лес —

С каждым шагом ноги Фрейи глубоко погружались в песок, словно Волшебная страна пыталась их сожрать. И каждый раз, когда девушка высвобождала сапог, мелкие крупинки ссыпались обратно в след, который она оставляла. В этом процессе было что-то гипнотическое, но Фрейя не успевала им насладиться.

Некоторое время путники следовали вдоль побережья, прежде чем скрыться в джунглях, утопающих в зелени, сверившись с ручным компасом, который указывал им путь. Здесь не было ни одной специально построенной гравийной дороги, никаких расчищенных путей и ни одной тропинки. Казалось, что они с Ларкином были первыми людьми за много десятилетий или, по крайней мере, первыми более-менее крупными живыми существами, которые вошли в эту часть Мелидриана.

В отличие от тернового леса Фрейя не ощущала длины пройденного пути. Постоянно открывалось что-то новое. Джунгли были еще более живыми и вибрирующими, чем виделись издалека. Насекомые щебетали под каждым листком леса, и деревья дарили благотворную тень гнездившимся в их кронах разноцветным птицам, каких Фрейя никогда не видела раньше. Ветви деревьев, будто сговорившись, разрешали лишь нескольким лучам солнца проникать к покрытой мхом земле. Причудливые лианы обвивали стволы деревьев и свисали, как занавески, с их ветвей. Кустарники с гигантскими листьями размером с покрышку кареты росли вдоль пути, а разноцветные цветы, с безупречными, будто нарисованными бутонами, распустились в тихих уголках и каким-то образом научились выживать среди разросшихся деревьев.

И все же выправка Ларкина ясно показывала, что обманываться этой идиллией нельзя. Плечи Хранителя были напряжены, и в отличие от Смертной земли, когда он старался держать дистанцию с Фрейей, чтобы дать своей богине свободное пространство, которого требовала его религия, Ларкин теперь всегда находился вплотную к принцессе, всегда начеку. Любой тихий звук, который, как ему казалось, не вписывался в хор дикой природы, будоражил его внимание, и пальцы мужчины крепче смыкались вокруг рукояти магического меча.