– Parlez-vous français? – спросил парень. Судя по выговору, он был француз.

Я кивнула.

– С вами все в порядке? – спросила девушка.

– Да, вполне. А что?

– Вы та самая американка, которую все ищут?

– Повсюду расклеены ваши фотографии. Мы их видели.

Нужно было что-то решать. Если я стану отрицать, это вызовет подозрения или…

– Да, я та самая американка. А этот человек везет меня в ближайшее отделение полиции. Мы скоро прибудем туда, и все поймут, что со мной все в порядке.

– А что случилось?

– Долгая история.

– Мы могли бы поехать с вами.

– Вы очень любезны, но в этом нет необходимости.

Я видела, что они смотрят на Аатифа, оценивают его: опасен ли он, удерживает ли меня помимо моей воли?

– Мне будет спокойнее, если мы проводим вас до Тазенакхта, – сказал парень.

– Спасибо за столь великодушное предложение. Но уверяю вас, от этого человека мне опасность не грозит. Напротив, он не раз спасал меня.

Парень с девушкой переглянулись. Я чувствовала, что у них вызывает сомнение мое психическое состояние, тем более что я старалась не выказывать нервозности, и это бросалось в глаза.

– Если хотите, я могу поговорить с вашим водителем, – вызвался парень.

Пора было положить конец этим нелепым препирательствам.

– Я крайне признательна вам за доброту. Но…

– Вы согласны встретиться с нами в полиции Тазенакхта?

Черт бы побрал этих добрых самаритян. И я тоже хороша: черт меня дернул снять паранджу. Нужно что-то быстро придумать.

– Давайте так. Кажется, на центральной улице там есть кафе. Скажем, встретимся там через час? И вы сами убедитесь, что со мной все в порядке.

– Нужно ехать за ними, – шепнула девушка своему спутнику, явно не предназначая свои слова для моих ушей.

– А мне через полчаса нужно позвонить в Париж. Давай заедем в полицию, сообщим, что видели ее по пути в Тазенакхт, и дальше пусть сами разбираются…

– Конечно же сообщите, – сказала я. – Только я ведь и сама к ним приду, как только мы приедем в город…

Парень с девушкой снова переглянулись и опять посмотрели на Аатифа.

– Ладно, – наконец согласился парень. – До встречи в Тазенакхте.

– В кафе на главной улице, – напомнила я, надеясь, что таковое там есть. – Выпьем пива.

Парень глянул на часы. У него явно был запланирован звонок. Вынужденные покинуть меня, они вернулись к своему мотоциклу и умчались в направлении горизонта.

Только они скрылись из виду, я бегом кинулась к машине. Аатиф понял, что переговоры с французами прошли не очень гладко.

– Уезжаем с этой дороги, – сказала я. – Немедленно.

Аатиф быстро перебирал возможные варианты. Если мы поедем назад на юг к шоссе у Фум-Згуида, то упремся в тупик, поскольку на восток тянулась грунтовка. Он знал это, потому что его родное селение М’хамид лежало точно по прямой в пятидесяти километрах отсюда. В пустыне же колея пролегала через коварные песчаные дюны, в которых автомобили увязали, а в летнее время года, когда воздух раскаляется чуть ли не до температуры кипения, это более чем опасно: можно запросто умереть ужасной смертью.

– Даже если там есть прямая дорога на М’хамид, будет очень трудно довезти вас до моего селения.

– Ясно.

– А если поедем на запад, к Фум-Згуиду, дорога выведет нас намного южнее. Тогда нам придется ехать на север через Агадир. Это большой туристический город. Там много полицейских.

И Аатиф принял следующее решение. Есть еще одно место, куда он обычно заезжает за товаром, – крошечное селение Асака. Отсюда до него десять километров, если двигаться в глубь страны по узкой дороге, пролегающей по пустыне. Там живет клиентка, которую он собирался навестить через две недели. Но у нее всегда есть готовые изделия на продажу.

– Я скажу ей, что у меня в багажнике осталось немного свободного места. От ее дома отходит еще одна дорога. Где-то там и заночуем.

– Полиция не станет нас там искать?

– Французские туристы сообщат им, что вы ехали с марокканцем. Если нам повезет, они не упомянут марку машины. В любом случае, таких автомобилей здесь полно. Но вам снова придется надеть паранджу. Только так мы сумеем добраться до Марракеша. В путь тронемся завтра на рассвете. Полиция Тазенакхта, скорей всего, решит, что мы движемся на юг. Возможно, по дороге мы встретим блокпост, но я надеюсь, что нам снова удастся их одурачить, если они увидят, что я еду с женщиной в парандже.

Зайдя за машину, я снова замаскировалась. Потом, в сгущающихся сумерках, мы поехали дальше – отклонились чуть-чуть на север, затем свернули прямо на дорогу, убегающую в пустыню. Эта, в отличие от грунтовок, по которым мне приходилось ездить прежде, была коварной – неровная песчаная колея с множеством выбоин и рытвин. Мы тряслись по ней – долго и мучительно – со скоростью менее пятнадцати километров в час. Вокруг простиралась пустыня, как и там, где притулился оазис, – отдаленная глухомань. Только почему-то не было ощущения открытого пространства. Скорее казалось, что мы движемся к кому-то тупику, откуда нет выхода. По узкой голой тропе, ведущей в никуда.

– Теперь понятно, почему полицейские не захотели бы последовать за нами сюда, – промолвила я.

– Именно поэтому мы должны оставаться здесь до восхода солнца.

Почти целый час ползли мы до деревеньки Асаки, состоявшей всего из четырех домов. В том, у которого мы остановились, обитали мужчина лет пятидесяти с чем-то, его молодая жена и четверо детей, на вид совсем еще малыши, не старше шести лет. Жена была еще красива, но явно измучена жизнью. Она орала на детей. Орала на мужа, который сидел на табурете с несчастным видом и курил. Она орала на Аатифа, отчитывая его за что-то, пока двое ее детей постарше по распоряжению матери загружали в багажник пошитые ею джеллабы. Когда ее муж предложил Аатифу чаю, он отказался. Махнул на дорогу, очевидно объяснив, что нам нужно поскорее быть на севере.

Как только Асака осталась позади, Аатиф свернул на дорогу, до того узкую и утопающую в песках, что наш «ситроен» едва на ней умещался. Подпрыгивая и кренясь из стороны в сторону, мы катили с четверть часа, пока не достигли небольшого расчищенного пятачка, где стояла колонка с насосом. Здесь мы припарковались и устроились на ночлег. Поскольку машина до отказа забита товаром, сказал Аатиф, мы можем больше никуда не заезжать, а прямиком отправиться в Марракеш, куда мы прибудем завтра к вечеру, но только если тронемся в путь до рассвета. Меня это вполне устраивало. Чем скорее я доберусь до Марракеша, тем скорее продам свои украшения.

– Воду из колонки лучше не пить, – предупредил Аатиф, доставая канистру с водой из багажника, до того плотно загруженного товаром, что там почти не оставалось места для запасных емкостей с бензином и водой, которые он вез с собой.