Тави невольно улыбнулся.

— Симпатичная?

— Очень.

— Отшила тебя, да?

— Раз сто! — Тон Макса снова стал мрачным. — Калар — это целая силовая станция. Даже мой отец так считает. И этот вертлявый ублюдок Бренсис смог одурачить меня, на самом деле он намного сильнее. Цересу их не одолеть. И если Первый Лорд будет вынужден бороться с ним, ему придется повернуться спиной к Аквитейнам. Он в ловушке.

Повисла тишина. Тави наблюдал за молнией, танцующей меж облаков.

— Мне кажется, я должен был привыкнуть к этому.

— К чему?

— Чувствовать себя очень маленьким, — сказал Тави.

Макс разразился смехом.

— Маленьким? Вороны, Тави. Ты сорвал перевороты, организованные двумя самыми влиятельными Высшими Лордами в Империи. Дважды. Я не знаю никого, к кому слово "маленький" подходит меньше всего.

— Удача. — Сказал Тави. — По большому счету, мне повезло.

— Не без этого, — согласился Макс. — Но это не всё. Чувак, если бы у тебя были фурии…

Макс внезапно умолк и проглотил окончание предложения, но Тави всё равно ощутил привычный всплеск разочарования и тоски.

— Извини, — сказал Макс секундой позже.

— Забудь.

— Ага.

— Я хотел бы, чтобы мы могли сделать хоть что-то, — сказал Тави.

— Что-то. Мы застряли здесь, в самой дальней части нигде, пока Империя борется за существование.

Он махнул рукой.

— Я прекрасно понимаю, что этот Легион еще не готов сражаться. И никто не уверен, что среди множества собранных со всех уголков Империи рядовых и офицеров можно добиться доверия. Но я хотел бы, чтобы мы могли сделать хоть что-то, кроме как торчать тут и тренироваться и, — он прислонил голову к фургону, — заниматься закупками.

— Я тоже, — сказал Макс. — Но не могу сказать, что мы наслаждались бы битвой, если бы были там. Этот Легион долго не продержался бы. Стеречь мост в Гаррисоне, конечно, скучно, но нас, по крайней мере, не убьют.

Тави хмыкнул и снова замолчал. Огни города Элинарх, так же как и огромный освещенный пролет моста, наконец стали отчетливо видны

Несколько сотен ярдов спустя волосы на шее Тави встали дыбом.

Макс не был чрезвычайно опытным заклинателем воды, но базовые навыки у него имелись, Тави понимал, что Макс почувствовал внезапный всплеск его беспокойства. Он почувствовал, как Макс напрягся рядом с ним.

— Что? — прошептал Макс.

— Не уверен, — ответил Тави, — кажется я что-то слышал.

— Я просто не понимаю, Алеранец, — раздался голос меньше, чем в ярде от головы Тави. — Камни и рыбы слышат лучше. чем ты.

Тави дернулся, выхватывая клинок из за пояса. Макс отреагировал еще более стремительно, крутанувшись и выставив руки, в сторону голоса, чтобы ударить энергией фурии.

Красная молния осветила пространство на пару вдохов и Тави увидел улыбку Китаи, когда рука Макса пролетела буквально в дюйме от нее. Она сидела сверху мешков с зерном, и была заметна только бледная кожа ее лица под капюшоном плаща.

Она была одета в те же лохмотья, в которых Тави видел ее последний раз, только повязка для "слепых" свободно болталась на шее. К счастью, запах с того раза не сохранился.

— Кровь и вороны. — сплюнул Макс. Лошади нервно танцевали, заставляя повозку крениться, и ему приходилось сдерживать их.

— Посол?

— Китаи, — сказал Тави, теперь понимая, откуда взялось его странное инстинктивное ощущение. — Что ты здесь делаешь?

— Присматриваю за тобой, — сказала она, изгибая бровь. — Это же очевидно.

Тави одарил ее спокойным взглядом. Китаи улыбнулась, прильнула к нему и уверенно поцеловала его в губы.

Сердце Тави готово было выпрыгнуть из груди, он почувствовал, что задыхается. Он неосознанно запустил руки под ее плащ, чтобы оказаться еще ближе к ее телу, но Китаи издала довольный звук секунду спустя и медленно отстранилась от него. Тави смотрел в ее экзотические глаза и старался не обращать внимание на внезапный огонь страсти, бушевавший в его теле.

— Никакой справедливости в этом мире, — вздохнул Макс. — Середина ночи, середина забытого всеми нигде, и ты единственный — с женщиной. — Он усмирил лошадей. — Я буду неподалеку. Увидимся утром.

Китаи тихонько, озорно рассмеялась.

— Твой друг мудр. — И ее улыбка погасла. — Но я прибыла сюда не для того, чтобы наслаждаться друг другом, Алеранец.

Тави изо всех сил старался укротить голод, вызванный поцелуем, и привести мысли в порядок.

Китаи могла изящно переключать свои мысли с одного на другого, но Тави не обладал этим талантом — и хотя он видел выражение сеорьезной озабоченности, ему понадобилось около трех ударов сердца, до того, как задать вопрос, — Что случилось.

— Кое-кто приехал в лагерь, — сказала ему Китаи, — он утверждал, что у него сообщение для Капитана Цирила, но охранники отправили его прочь с предложением вернуться утром. Он сказал им, что это важно, что нужно разбудить капитана, но они не поверили ему и …

— И что? — прервал ее Макс. — Так случается все время. Практически каждый посланник считает, что мир рухнет, если он тут же не доставит послание. А даже капитанам Легиона необходимо иногда спать. Никто не хочет быть тем, кто поднимет его с кровати.

Тави нахмурился. — В мирное время, — сказал он тихо, — но сейчас война, Макс. Капитану нужна вся информация, которую он может получить, мы и так практически слепы. Цирил оставил приказ, чтобы любого посланника немедленно представляли ему.

Тави свел брови и посмотрел на Макса, — Вопрос в том, почему они не следуют этому приказу?

— Это еще не все, — сказала Китаи, — когда посланник ушел, охранники последовали за ним и …

— Что? — выпалил Макс и его мысли понеслись, — Макс, кто сегодня несет дежурство на воротах?

— Центурия Эрасмуса. Восьмое копье, я думаю.

— Кровавые вороны, — мрачно сказал Тави. — Они из Калара. Они собираются убить его и перехватить сообщение.

Китаи зарычала в отчаянии и зажала одно рукой рот Тави, а второй — Макса.

— Во имя Единственного, Алеранцы, закройте рты и дайте же мне договорить.

Она склонилась к ним, глаза сверкали от напряжения.

— Посланник. Это был Эрен.

— Что? — спросил Макс, — Эрен? Наш Эрен?

До того, как он закончил предложение, Тави уже выскочил из повозки и через одно сердцебиение уже распряг одну из лошадей.

В это же время, Китаи распрягла другую лошадь. Тави схватился за гриву коня и вскочил на его спину без упряжи, несмотря на вес его амуниции.