Это место еще было далеко впереди. Поездка до озера Шавано и группки маленьких озер вокруг него в лесистой зоне займет почти тридцать минут, если мчаться на всей скорости. Я не была уверена, что моих нервов и водительских навыков хватит на это. На загородном шоссе было всего четыре полосы – две на восток, куда направлялись и мы, и две на запад. Я понятия не имела, что делать, если полиция сумеет перекрыть нам путь. А еще меня беспокоил заполненный лишь на четверть бензобак.

– Трей, не уверена, что мы доберемся так далеко, – ответила я, слишком напуганная, чтобы плакать.

– Подумай о Мише, – подбодрил меня Трей. – Нужно по крайней мере попытаться.

– Ты и правда думаешь, что, выбросив медальон в глубокие воды, мы сможем его по-настоящему уничтожить? – спросила я. Я бы чувствовала себя увереннее, если бы мы подготовили чан с кислотой, куда можно было бы его бросить, или достаточно мощную печь для сжигания, чтобы расплавить драгоценный металл. Но это были окраины Висконсина в восемь вечера во вторник – как нам вообще найти что-то из этого? – Золото не ржавеет.

– Может, – медленно произнес Трей, – если мы просто оставим медальон там, где Вайолет не сможет его найти, ситуация значительно улучшится. И если же вся сила в волосах, то с ними легко разобраться прямо сейчас.

Он порылся в кармане куртки, пока не нашел коробок спичек.

– Трей! Я веду машину! – прокричала я, поддавшись страху огня. Я не хотела чувствовать запах паленых волос или видеть дым в машине, в которой сижу, в то время как мне нужно сосредоточиться на бешеной езде по загородному шоссе, учитывая, что мимо нас проносились другие автомобили. Позади орали сирены гнавшихся за нами трех полицейских машин.

– Это полиция. Остановитесь у обочины.

Офицер полиции, сидевший на переднем пассажирском сиденье, опустил стекло и выкрикивал в рупор приказы.

– Все в порядке, – заверил меня Трей. – Если сожгу волосы сейчас, работа будет наполовину сделана, даже если бензин закончится.

Он был прав, поэтому я глубоко вздохнула и попыталась не смотреть на него, когда он поджег край золотистого локона. Волосы свернулись и быстро почернели, наполняя машину тошнотворным сладковатым запахом и клубами дыма.

– Сделано, – сказал Трей, приоткрывая окно, чтобы просунуть левую руку и вытряхнуть оставшийся пепел на ветер.

– Вы арестованы. Остановитесь у обочины.

Впереди (примерно в сорока футах) по дороге ехал лесовоз, доверху заполненный свежесрубленными деревьями, закрепленными сложной сетью веревок и крюков. Он занимал больше одной полосы, и было невозможно объехать его, не выехав на встречную полосу, по которой плотно двигался поток машин.

– Что делать, что делать? – в ужасе спросила я Трея.

Трей уверенно положил руку на мое правое бедро, чтобы успокоить.

– Ищи разрыв во встречном потоке, а потом ныряй туда и мчись.

Слушая его, я не отрывала взгляд от дороги, но тут он добавил:

– И молись изо всех сил, чтобы перед грузовиком не оказалось машины, когда мы его объедем.

Я глубоко вздохнула, когда слева от нас пронесся синий микроавтобус «Вольво», направила машину мамы Трея на встречную полосу и надавила на газ. Почти в сотне футов впереди, на той же скорости к нам приближалась темно-красная «Киа», грозя врезаться в нас, если мне не удастся обойти лесовоз и вернуться на прежнюю полосу. По какой-то непонятной причине водитель грузовика набрал скорость, и я сомневалась, что мне удастся обогнать его прежде, чем в нас врежется «Киа».

– Боже! – завопила я. В самую последнюю секунду я поняла, что, если попытаться подрезать грузовик на той же скорости, он заденет заднюю часть нашего «Сивика». Я повернула налево, на вторую полосу на запад, едва увернувшись от встречной «Джетты». Душа ушла в пятки от ужаса, когда я услышала шорох гравия под нашими вращающимися колесами. Нас вынесло на край дороги – но, к счастью, я вовремя вывернула руль, и машина не успела соскочить с гравия в высокую траву.

– О господи, – прошептал Трей. Его голос вибрировал из-за кочек гравия, на которых подскакивала машина. Он обеими руками держался за сиденье, не выпуская медальон из левой.

– Все хорошо, я справлюсь, – воскликнула я, не в силах поверить, что нас не уничтожила ни одна из встречных машин, от которых нам только чудом удалось увернуться. Оба водителя ударили по тормозам, когда мы пронеслись мимо, проехали немного вперед и остановились посередине своих полос. Так как пока никаких машин на полосе на запад не намечалось, я нажала на газ, как только мы вернулись на асфальт, не желая застрять на неустойчивом гравии. Мы вклинились перед лесовозом, и его водитель резко остановился. Где-то за спиной мы слышали визг тормозов – полицейские тоже отчаянно пытались избежать столкновения с кузовом грузовика.

В отличие от сцен погони из фильмов, веревки, удерживающие бревна на месте, не порвались, вызывая хаос и ломая полицейские машины. Но, пока копы отвлеклись, у меня появилась возможность объехать пикап «Шевроле» перед нами и здорово оторваться.

– Это было круто, но, кажется, попозже, когда у нас будет время, я обмочусь, – сообщил Трей.

Я вымученно улыбнулась. Я получила права в августе – но сейчас была уверена, что после этой дикой гонки к озеру Уайт-Ридж мне больше никогда не позволят водить машину.

Меньше чем через минуту мы услышали позади сирены, и ситуация стала чуть хуже, когда оказалось, что у перекрестка где-то за две мили до озерного края нас ждали еще две полицейские машины. Послушавшись Трея, я промчала перекресток без остановки, и две новые машины присоединились к погоне.

– Эти двое немного опоздали на вечеринку, – заметил Трей.

Мне хотелось расплакаться от облегчения, когда мы проехали самое маленькое из озер, находящихся на севере от озера Шавано, большого водоема на юге. Впереди я увидела лаймово-зеленый металлический мостик, висевший над озером Уайт-Ридж. Мы были близко. Так близко.

И тут «Сивик» остановился.

Стрелка бензобака показывала на «E», сообщая, что наша удача закончилась и мы наконец потратили весь бензин. Вполне возможно, что последнюю милю мы ехали просто по инерции.

– Нет, нет, нет! – орала я, в отчаянии хлопая по рулю ладонями.

– Нет времени. Пошли, – сказал Трей. Он передал мне медальон, прежде чем выскочить с пассажирского места. Я последовала за ним и услышала, как полицейские машины, заскрежетав, остановились позади нас, несомненно, оставляя черные следы на асфальте.

– Это полиция! Вы арестованы! Приказываю остановиться и поднять руки над головой!

Я проигнорировала команды полиции, и мы с Треем из последних сил пробежали оставшиеся несколько футов до маленького моста. Мы выбежали на середину, и, на секунду засомневавшись, я посмотрела на серые воды озера. Той ночью в бледном лунном свете и в обрамлении черных деревьев, сбросивших листья на зиму, оно казалось необычно мрачным. Ощущая в правой руке вес и холод металлического медальона, я отклонилась назад и изо всех сил швырнула золотое украшение как можно дальше в тихо журчащие воды. Он без всплеска исчез под темной поверхностью, и мгновение спустя я почувствовала, как сильные руки полицейского застегивают на мне наручники. Я повернулась к Трею, стоявшему слева от меня, которому тоже надели наручники. Его повели к полицейской машине. Трей улыбался той драгоценной, редкой улыбкой, которую могу увидеть только я – улыбкой, которую он дарил только мне еще с самого нашего детства.