– Они боятся солнца, – вместе с ним произнёс эвакуатор.

– Не все они, и не только они, – повторил колдун раздражённо. – За всё надо платить. Человек существо гораздо более сложное, чем вы способны себе представить. Мы умеем раскрывать способности, но не знаем, как избежать последствий. Пока не знаем, – Прелати сделал ударение на «пока».

– И чтобы вы могли продолжить ваши прекрасные исследования… – начал Жак.

– … мы должны помочь вам в битве с Фуке, – закончил Питер. – Прекрасно.

– Легкий выбор, – поддакнул Жак. – Прекрасный. Чего тут думать? Сабли к бою! Умрём же за прогресс и солнцебоязнь!

– А почему бы вам не попросить о помощи своих учениц? – сказал Аслан. – Я видел, некоторые из них умеют летать. Неплохое подспорье в битве…

Прелати некоторое время смотрел на него в упор. Аслан взгляда не отвёл. Старик вздохнул и сказал:

– Они не знают, что… что были здесь. Не помнят.

– Неблагодарные какие, – с поддельным сочувствием сказал Питер.

– Эй, это мои слова, – запротестовал Жак.

Прелати шевельнул желваками и заговорил.

– У Фуке будет человек двести, может, больше. В замке, кроме нас четверых, ещё моя жена, Клотильда Меффрэ, а также мисс Горовиц и примерно пятьдесят…

– Нони, – выдохнул Жак.

– Она в полной безопасности, – заверил его колдун, но ошибся: Жак реагировал не на его слова. В лабораторию вошла грузная женщина, шире Прелати раза в три и выше его на полголовы, а вслед за ней – женщина из прошлого, небесное создание, свидетель былых эпох, актриса, прима, девушка из саркофага древних. Нони Горовиц. Она подбежала к Жаку и обняла его, затряслась беззвучно. Питер почувствовал, как его сердце проваливается вниз, вниз, глубоко в бесконечность, и радость от того, что он видит её, была приправлена горечью и ревностью, хотя у него никогда не было никаких прав на подобные чувства. Засопел Аслан, и даже колдун, кажется, шевельнулся, – последнее, впрочем, не наверняка.

– Франциск, – скрипучим голосом произнесла грузная женщина. – Молодым людям надо побыть наедине. Не дави на них.

Нони бросила на неё быстрый взгляд, который заметил лишь Питер.

– Я пока что никого ни о чём не просил, – отчеканил колдун. И обратился к Аслану, Питеру и Жаку, уже более вежливым тоном. – Это Клотильда Меффрэ, моя супруга и коллега. Вас она знает.

– Госпожа Меффрэ права, – сказал Питер медленно. – Нам надо поговорить.

Про себя он отметил, как вовремя – для Прелати – вошла Нони; и как удачно – опять же для Прелати – она себя повела. Обдумывать эту мысль Питер себе запретил; ему даже захотелось стукнуть себя покрепче.

– Ну что ж, – сказал Прелати преувеличенно спокойно. – Меня ждут дела. Если что, мы на обзорной площадке. А пока…

Он не договорил, кивнул быстро и так же быстро ушёл. За ним ушла и супруга-коллега; Питер некоторое время смотрел им вслед, затем повернулся к Жаку и Нони. Актриса отлипла от Жака, оглядела всех троих по очереди огромными своими глазами, на этот раз задерживаясь взглядом подольше. И улыбнулась светло и тихо.

– Мальчики… Спасибо, что пришли за мной, мальчики.

– Пожалуйста, – сказал Жак вежливо, восстанавливая дыхание. – Так что мы решили?

– Пока ничего, – сказал Аслан. – Мы ведь здесь из-за Нони.

– Я в безопасности, – произнесла актриса очень терпеливо.

– Как мы можем быть в этом уверены? – спросил Жак. – Замок, который Фуке собирается снести, он в безопасности? А жить рядом с колдуном и врагом его высочества, это безопасно?

– Мисс Нони, – произнёс Питер как можно мягче. – Франциск Прелати и его жена – колдуны. Они члены братства Урании, к которому принадлежал и Фуке, наш принц-консорт. Помните Легри, который хотел открыть ваш саркофаг?

Нони кивнула, заметно содрогнувшись.

– Он тоже оттуда. Фуке после того, как стал принцем, активно уничтожает своих братьев-колдунов. Есть подозрения, что на континенте он уже всех перебил, и Прелати последний, и, возможно, самый могущественный.

– А значит, и самый опасный, – вставил Аслан.

– Он проводил над вами эксперименты? – быстро спросил Жак. – Нони?

Актриса закрыла руками лицо и мотала головой.

– Нет, нет, не проводил, – из-под ладоней её голос звучал глухо. – Но я… я… я не могу всего вам рассказать.

– Они вас шантажируют, – уверенно сказал Аслан. – Они узнали что-то про вас, какую-то тайну, и хотят, чтоб вы нас заставили им помогать. Верно?

Нони Горовиц взглянула на Аслана.

– Нет, – сказала она. – Всё гораздо хуже. Они не… да и не тайна это вовсе, а глупость… Просто у них есть такие же лекарства, что были тогда, они знают, как всё делать, они умеют, как наши врачи, в моё время… Я должна быть с ними рядом, я должна быть в замке, в лаборатории, иначе я умру… или ещё хуже.

Последние слова Нони произнесла почти шёпотом. Никто из троих друзей не решился узнать сразу, что имелось в виду под «ещё хуже» – и все трое неоднократно позже об этом сожалели.

Нони вытерла глаза и продолжила твёрдым голосом.

– Мальчики, я знаю, это опасные люди. Но я не могу уйти от них. Простите меня, простите, что вы попали сюда, простите меня.

– Я правильно понимаю, – осторожно сказал Жак, – что замок настолько важен, что они хотят рискнуть и попробовать его отстоять? А не бежать подальше?

– Да, да, – Нони кивнула несколько раз. – Здесь у них все исследования, все приборы, материалы, вся их работа. Если они убегут, тогда придётся начать всё заново, и они могут не успеть всё… и тогда я, я… – она снова закрыла лицо руками.

Питер сморщился и отвернулся.

Они не смогут уйти отсюда без Нони, это ясно. Ни один из них троих не предложит бежать и бросить её. Можно попробовать забрать Нони против её воли, но если всё так, как она говорит, это будет убийство – или что-то «ещё хуже». Кто такое может предложить? Питер глянул на Аслана украдкой: смуглый мусульманин оперся на спинку кровати и, сложив руки на груди, смотрел в стену отсутствующим взглядом.

Ещё вариант, который тоже никто из них не озвучит: сдать Шарлю Фуке замок и колдунов, с тем чтобы он заставил их лечить Нони. Если всё удастся, что оч-чень маловероятно, то Нони, возможно, и останется жива, но им троим точно не поздоровится: скорее всего, их безо всяких затей повесят на ближайшем суку. Вряд ли им второй раз попадётся Бюнэ или ещё кто знакомый…

– В принципе, – скрипучим голосом произнёс эвакуатор, с усилием потирая переносицу, – всё сводится к двум вариантам. Либо мы ждём и сдаёмся Фуке, либо защищаем Прелати и Меффрэ.

– И Нони, – добавил Жак.

– Нони мы защищаем