– Нет.

В ее голосе звучало сожаление, и оно пролилось бальзамом на душу Лита.

– Ты уверена в своем решении?

Элеонора усмехнулась.

– Хватит соблазнять меня.

Она поцеловала его. Исходивший от Элеоноры запах лимона опьянял маркиза. Его язык попытался разомкнуть ее губы и проникнуть в рот, но Элеонора прервала поцелуй и отодвинулась от него.

– У тебя голова, наверное, раскалывается от боли.

– Честно говоря, другая часть тела доставляет мне еще больший дискомфорт, – пожаловался он.

Элеонора захихикала.

– Ничего, от этого не умирают.

– Жестокая красавица!

Элеонора повернулась к столу и положила руку на дневник.

– Из-за этой тетради произошло так много бед.

Улыбка сошла с лица маркиза.

– Нет, причиной всех бед стал мой дядя.

– Ты прочел его дневник?

– Нет.

Лит действительно читал только отрывки, которые вызвали у него глубокое отвращение.

– Ты хочешь найти в нем записи о сестре?

Элеонора бросила на него печальный взгляд.

– Нет. Она дорого заплатила за свое безрассудство. Дороти была невинной жертвой, которую негодяй ввел в заблуждение. Это все, что я знаю, и не желаю знать большего. Что ты собираешься делать с дневником?

– Я бы с удовольствием сжег его, чтобы записи дяди больше никому не могли причинить вреда. Но это важный документ. Мне придется отыскать всех, кто пал жертвой подонка, чтобы убедиться: с этими женщинами все в порядке. Я подозреваю, что только самые смелые и отчаянные отважились написать мне, остальные, быть может, умирают сейчас от голода и болезней.

Элеонора некоторое время молча смотрела на него лучистым взглядом.

– Ты – очень добрый человек, Джеймс.

От ее слов на душе Лита стало тепло. Теперь Элеонора безоговорочно верила ему, и он высоко ценил ее доверие.

– Я рад, что ты так думаешь.

– Меня беспокоит, что Гринграсс все еще на свободе, – с дрожью в голосе произнесла Элеонора. – Он уже, наверное, увидел, что сумка набита старыми газетами, а не деньгами, и пришел в ярость.

– Мы обязательно найдем его и привлечем к суду, – пообещал Лит. Он сел и распахнул свои объятия. – Иди ко мне.

Однако Элеонора не двинулась с места.

– Я же сказала, что не могу остаться с тобой сегодня на ночь.

– Знаю. Но это не означает, что ты должна избегать моих объятий.

Уголки ее губ дрогнули. Ее неудержимо тянуло к Литу, но она не давала воли своим чувствам.

– Ты весь в ссадинах и синяках, я боюсь причинить тебе боль.

– Ты можешь снять с меня одежду и проверить, есть ли синяки на теле.

– Джеймс!

– Что, дорогая?

Она вздохнула. Лит думал, что она сейчас уйдет, однако, вопреки его опасениям, Элеонора подошла к маркизу и осторожно села к нему на колени. Она оказалась права. Все его тело было в синяках и ушибах. Но когда в его объятиях находилась любимая женщина, Лит забывал о боли. Элеонора положила голову ему на плечо, и он крепче сжал объятия. Всего лишь пару дней назад она ненавидела его, а теперь относилась с доверием и любовью.

– Я боялась, что твоя встреча с этим страшным человеком закончится бедой, – дрогнувшим голосом произнесла Элеонора.

Лит поцеловал ее в лоб. Волосы Элеоноры были собраны в узел на затылке. Маркиза так и подмывало распустить их, но он сдержал себя. Распущенные волосы Элеоноры только распалили бы его страсть, которую он не смог бы сегодня утолить.

– Ты хорошо скрывала свои чувства.

– Правда?

Лит рассмеялся.

– Да нет, я шучу.

Она прильнула к его груди.

– Я места себе не находила, пока ты не вернулся.

– Поцелуй меня, – прошептал маркиз.

Элеонора обхватила ладонями его лицо. Ее глаза светились любовью. Она припала к его губам, и Лит почувствовал, что его сердце тает. Но ему хотелось большего.

– Поцелуй меня по-настоящему, – пробормотал он.

Элеонора нахмурилась.

– А ты к этому готов?

Лит рассмеялся и подвигал бедрами.

– Ты мучаешь меня.

– Возможно. Это месть за мой страх и за то, что ты вернулся весь в синяках.

Их губы слились в жарком поцелуе, который, казалось, длился целую вечность. Когда Элеонора наконец прервала его, оказалось, что ее платье расстегнуто и рука маркиза лежит на ее обнаженной груди.

– Ты опасный человек, – пробормотала она и, распахнув рубашку Лита, стала покрывать поцелуями его грудь, прислушиваясь к биению сердца любимого.

– Останься со мной сегодня, никто не узнает, – попросил Лит, беря в губы ее розовый сосок.

– Нет, твои друзья непременно обо всем догадаются, – тяжело дыша, проговорила Элеонора и вдруг застонала от наслаждения, когда Лит слегка прикусил ее сосок.

Ее ногти впились в плечи маркиза.

– В таком случае, давай сейчас займемся любовью, а потом ты отправишься в свой номер, и никто ничего не заподозрит.

– Мне невыносима мысль, что за нашей спиной люди будут ухмыляться и сплетничать о нас. Я плохая любовница, правда?

И тут Лит произнес слова, которых поклялся не произносить до тех пор, пока не покончит с Гринграссом. И эти опасные слова могли поставить крест на их новых доверительных отношениях.

– Зато из тебя получится хорошая жена.

– Только не это! – воскликнула Нелл. – Ты опять за свое?

Она вскочила на ноги и, подбоченясь, сердито взглянула сверху вниз на сидящего маркиза. Однако Лит не уступал ей в упрямстве.

– Элеонора, ты выйдешь за меня замуж? – спросил он, хотя понимал, что получит отказ.

– Нет.

Нелл резко отвернулась от него, однако ее скромное серое платье не возымело того эффекта, который при резких движениях своим шорохом производили широкие шелковые юбки нарядов из гардероба леди Хилбрук. Как легко можно было поверить в фантазии, что Нелл вхожа в круг аристократов! Что ее новые богатые влиятельные друзья готовы с распростертыми объятиями принять ее! Что она может стать законной женой маркиза!

– Это все, что ты можешь мне сказать? – спросил Лит.

Нелл снова повернулась к нему лицом и увидела, что он встал. Рука Лита лежала на спинке стула, на котором он несколько минут назад обнимал Нелл, а она прижималась к нему так, словно маркиз был надежной стеной, за которой она могла найти защиту от жестокого мира.