Нелл бросила на нее растерянный взгляд.

– Но это нарушение этикета, миледи, – возразила Нелл, сделав ударение на официальном обращении «миледи».

Леди Хармзуорт улыбнулась.

– Не говорите мне только, что вы сноб.

– Вовсе нет, – холодно промолвила Нелл.

Могла ли она испытывать симпатию к этой назойливой даме?

– Я уже говорила, что происхожу из семьи скромного викария.

– Вы – известный ученый, – отрезала Нелл.

Она устала от уловок леди Хармзуорт, стремящейся выведать ее секреты с помощью доверительной интонации и попыток называть Нелл по имени.

– Когда мы с сэром Ричардом познакомились, я еще не была известным ученым. И потом, поверьте мне, в обществе не поощряются ум и образованность женщины. Многие до сих пор считают, что мы с мужем не подходим друг другу. Я, по мнению света, «синий чулок», а Ричард – блестящий светский лев.

– У него прекрасные манеры, – сказала Нелл.

К ее удивлению, леди Хармзуорт рассмеялась.

– Я заслужила свое счастье. Мне пришлось биться за него. Поверьте, вы не первая женщина, которая влюбилась в мужчину не своего круга. В мужчину, который, казалось бы, никогда не сможет стать ее мужем. Я предлагаю вам свою дружбу, Элеонора. Если вам понадобится совет, или помощь, или плечо, на котором вы сможете поплакать, обращайтесь ко мне.

Нелл вспыхнула до корней волос. Что она могла сказать в ответ? То, что она – любовница Лита? Это признание низвело бы ее на дно общества. Быть служанкой считалось куда почетнее, чем любовницей.

Нелл натянуто улыбнулась.

– Для меня было бы большой честью, если бы вы называли меня Нелл, – проговорила она с искренней теплотой, которая удивила ее саму.

– Он здесь! – сообщил Лит, вскочив на подножку наемного экипажа, в котором сидели Седжмур, Хилбрук и Хармзуорт.

Маркизу удалось уговорить Элеонору остаться в гостинице Мейденхеда. Лит сказал ей, что забота о ее безопасности будет отвлекать его от поисков Гринграсса. Этот аргумент подействовал на упрямицу.

– Во всяком случае, – продолжал маркиз, обращаясь к своим новым друзьям, – кебмен утверждает, что за столиком у стены между двух дверей сидит грузный лысый тип. Это наверняка Гринграсс, который расположился так, чтобы иметь доступ к обоим выходам.

– Похоже, это тот, кого мы ищем, – сказал Хармзуорт.

– Наконец-то лиса выбралась из своей норы, – с мрачным удовлетворением добавил Хилбрук. – Полагаете, он не обманет вас?

Лит усмехнулся.

– В письме, давая согласие на эту встречу, я написал, что передам ему деньги только после того, как получу дневник. Иначе сделка не состоится.

– Он не угрожал вам опубликовать дневник? – спросил Седжмур.

– Я предупредил мерзавца, что в этом случае денег ему не видать. Каким бы шокирующим ни был дневник, я сомневаюсь, что газеты дадут за него больше десяти тысяч гиней.

– Снимаю шляпу перед вами, Лит, – сказал Седжмур. – Вы просто дьявол!

– В этом году я погряз во всякого рода историях и научился отвечать ударом на удар, – промолвил маркиз.

– Кому вы рассказываете об историях, старина, – с добродушной усмешкой произнес Хармзуорт. – Мы, все трое, не вылезаем из них. Можно сказать, мы впитали любовь к скандалам с молоком матери.

Лит засмеялся.

– Так значит, вы перекроете выходы? – вернулся он к делу.

– Разумеется, – ответил Седжмур. – Мы трое и кебмен будем дежурить снаружи у дверей.

– Не вмешивайтесь в происходящее, пока я не получу дневник и не выйду из трактира. Нападать на Гринграсса в помещении опасно, могут пострадать невинные люди. А вот когда он выйдет на улицу, мы можем дать волю накопившемуся гневу.

Хилбрук окинул взглядом приятелей.

– Удачи, господа. Я охочусь за Гринграссом уже год.

Седжмур и Хармзуорт были готовы свернуть шею шантажисту, на которого давно уже имели зуб. И Лита это не удивляло. Теперь, когда он во всех подробностях узнал о преступлениях дяди, совершенных с помощью Гринграсса против герцога и сэра Ричарда, маркиз, наконец, признал, что его неприязнь к этим людям была неоправданна.

Спрыгнув с потертой подножки наемного экипажа, Лит двинулся в сторону трактира «Смеющийся вол». За ним, в десяти шагах, следовал Браун, кучер, который был вооружен и мог в любую минуту прийти на помощь.

Лит вошел в трактир, где как всегда после полудня было многолюдно. Маркиз намеренно оделся попроще, чтобы сойти за торговца, однако походка и осанка выдавали в нем аристократа.

Взглянув поверх моря голов, он быстро заприметил человека, походившего по описанию на Гринграсса. Несмотря на столпотворение, этот тип сидел один за столиком, рассчитанным на четырех человек. Другие посетители явно сторонились этого клиента с внешностью громилы.

Гринграсс посмотрел на маркиза, почувствовав на себе пристальный взгляд. В его маленьких поросячьих глазках зажегся огонек злорадства. Шантажист широким жестом пригласил Лита к столу, указав на один из свободных стульев. Другой рукой он поднял кружку пива.

– Рад, что вы пришли, ваша светлость.

Акцент выдавал в нем уроженца графства Эссекс.

Лит окинул шантажиста презрительным взглядом.

– Я вижу, вы наслаждаетесь своим триумфом, Гринграсс. Но давайте сначала закончим сделку.

Толстые губы Гринграсса растянулись в неприятной улыбке.

– Лорд Невилл говаривал: человек думает, что его дерьмо не воняет.

– Очаровательное замечание.

– Садитесь, маркиз.

Лит с небрежным видом сел, и Гринграсс тут же уставился на его сумку. Его глазки алчно поблескивали.

– Это деньги?

– Да. Давайте перейдем к делу.

– Не здесь. Если кто-нибудь пронюхает о содержимом сумки, то в трактире начнется кровавая буча.

– Я не доверяю вам и не желаю совершать сделку без свидетелей, – холодно парировал Лит.

– Мы всего лишь зайдем в переулок, расположенный за трактиром. – Гринграсс нетерпеливо облизнул губы. – Дайте-ка одним глазком взглянуть на денежки.

– Сначала покажите дневник.

– Вы мне не верите?

– Называйте меня циником.

Гринграсс медленно сунул руку за пазуху красивого темно-зеленого сюртука и вынул тетрадь в кожаном переплете.

– Вот он.

Лит с замиранием сердца взял злополучный дневник из рук проходимца. Он никогда не сомневался, что дневник действительно существует. Гринграсс прислал ему несколько страниц этой мерзкой писанины, когда начинал переговоры.