Мире «достался» Дорвард. Поначалу она не верила, что все это происходит с ней и… с ним. Реальность куда-то уплывала, и девушка воспринимала операцию будто со стороны. Руки принимались дрожать… Но Мира собралась, сжала волю в кулак и уняла дрожь.

Сама операция с помощью киберпальцев с лазерными инструментами заняла у нее двадцать три минуты. Сложнее всего пришлось со среднетазобедренными связками, но умные машины кибертека знали свое дело и умело корректировали там, где Мире не хватало навыков. А шустрая медсестра то и дело промокала ей лоб, как заправскому врачу, но дейгарке даже в голову не приходило упиваться своей значимостью. Она безумно боялась! И пот все равно струился по шее за воротник халата и по спине… Ларри справился быстрее и, поместив Гидеона в климат-камеру, помог напарнице.

Пока Мира работала, она держалась, но стоило закончить и увидеть Дорварда, лежащего в глубоком медикаментозном сне на больничной койке, как девушке самой резко стало плохо.

– Вдыхай и выдыхай! – Ларри сунул ей под нос едко пахнущую салфетку.

– Не могу на него смотреть, – призналась Мира.

Ларри бросил взгляд на пациента. А потом взял мерный стаканчик и накапал девушке успокоительного.

– Еще подожди… Пока он очнется. Лучше вот выпей.

Мира при этих словах разрыдалась. В их последний раз, когда они с Дор-Гоном закрылись в препараторской, Дор ей мензурку с кьянти протянул с этими же словами. Но вспомнив, что рядом Ларри, девушка всхлипнула и высморкалась.

– Сколько ты ему вколол?

– До утра проспит. Нам тоже отдохнуть надо.

– Как Гидеон?

– В стазисе.

– А старпом где? – девушка огляделась.

– Ушел. Расследовать, что это было.

– А ты как думаешь, что это было?

– Я ничего не думаю. Тебе надо поспать, а все проблемы отложим до утра, – и Ларри бросил еще один взгляд на пациента.

А Мира внезапно почувствовала себя виноватой.

Она боролась с усталостью, но в конце концов все же не выдержала, прилегла тут же на кушетке и до последнего смотрела на профиль мирно спящего Дора. Пока не задремала…

* * *

Едва капитан сошел с трапа кар-шприхтена, как тут же связался с Дану.

– С крейсером происходило что-нибудь необычное? Как в прошлый раз.

– Вы имеете в виду дрожание палуб, отключение энергии и перезагрузку киберсистемы?

– Вроде того.

– Было. Но недолго и без перебоев. Я этого ждал и сразу запустил резервный генератор.

– Ясно. Тогда я сейчас к себе в каюту, а после…

– Простите, кэп, но вам лучше пройти в госпиталь.

– Что стряслось? – встревожился Шадор. – У нас эпидемия? Кто заболел?

– Кое-что случилось, но вам стоит самому прийти сюда и посмотреть.

– Ладно, – обескураженно пробормотал капитан, – я скоро, только переоденусь.

А то при виде его монашеской хламиды встречные офицеры и курсанты впадали в ступор, но не забывали салютовать и вопросов не задавали.

На повороте Шадор споткнулся, и раненое плечо отозвалось тупой болью.

Черт!

«Да мне и вправду надо бы в госпиталь», – подумал капитан, все же рискнув воспользоваться коммуникационным колодцем.

Хотя рана небольшая, но довольно глубокая. Они с пилотом худо-бедно управились с пенобинтами и перевязкой, но действие обезболивающего заканчивалось. И неизвестно, что за кинжалы были у темного братства. Вдруг отравленные? А рубашка, китель и даже ряса заскорузли от крови.

«Только переоденусь… Не являться же так перед подчиненными».

Шадор наконец добрался до каюты, заблокировал за собой дверь и чуть не потерял сознание от слабости и головокружения. Резко потемнело в глазах. Капитан с трудом доковылял до дивана, упал на него, и палец сам вдавил точку комьюните в ладони.

Тарантул! Никто не должен видеть его в таком состоянии, кроме…

– Дану… Зайди ко мне… я тут… слегка не в форме.

– Уже иду.

Капитан полежал немного, подождал, пока тьма рассеется и потолок перестанет вращаться. Сел и, морщась от боли, стащил с себя испачканную одежду, кое-как обтерся влажными салфетками – насколько сумел достать одной рукой, вторая плохо двигалась, и натянул чистую рубашку. Но не успел он застегнуться, как затрезвонил входной оповещатель.

Старпом!

– Входи, – разрешил капитан, снимая блокировку.

Но на пороге возник отнюдь не Дану, а… Ка-Таго, зачем-то облаченный в расшитый хищными птицами ярко-голубой халат.

«Он в таком виде по крейсеру шастал?» – некстати подумалось капитану.

– Что вы тут делаете?

Шадор понадеялся, что его голос прозвучал твердо. На всякий случай капитан встал и преградил кадету путь.

Ка-марг почему-то не ответил, только решительно шагнул в каюту и двинулся к капитану. Тот невольно попятился. Но Ка-Таго, заметив его реакцию, остановился, глубоко вдохнул и внезапно вытащил из-за спины длинную треугольную штуковину… Холодно сверкнуло лезвие, а пустые ножны с глухим стуком упали на пол. Ка-марг распахнул халат, обнажив грудь, и на вытянутых ладонях преподнес Шадору меч.

– В вашей власти исполнить приговор судьбы. Об одном молю, да не дрогнет рука карающего. Со смирением и покорностью принимаю смерть, ибо имя мое замарано и чужая кровь жаждет искупления.

– Чего-чего? – брови Шадора невольно приподнялись, и он даже забыл про свою рану.

Ка-марг мотнул головой и снова заговорил:

– Капитан, сейчас вы – властитель моего тела и души, а это – кадарга моего рода, – тут Ка-Таго второй раз протянул капитану меч. – Дабы очистить имя мое, дайте ей вкусить моей крови.

Видя, что Шадор молчит и клинок не принимает, ка-марг добавил тихо:

– Бить лучше по шее справа, тогда моя смерть будет быстрой. И хотя мучения для меня предпочтительнее, но я знаю, сколько у вас дел, поэтому не буду занимать ваше время.

– Так, кадет, что происходит?

– Казните меня, капитан!

– За что?

– Я потерял свою честь!

– Эм… – тут у Шадора кончились слова, но он быстро сориентировался. – Я сейчас не в том настроении, чтобы вникать в твои проблемы. У нас на крейсере есть для этого специально обученные люди…

– Где? – оживился Ка-Таго.

– Там! Слушай приказ капитана. Ка… Меч в ножны и на склад! А сам – к психологу! И… – «Убирайся к дьяволу!» – Не слышу ответа!

– Есть, капитан!

– То-то! Ступай.

Убрался ка-марг как-то понуро. Шадор невольно усовестился, но к нему в каюту заявился Дану с таким видом, что капитану резко стало не до проблем сбрендившего кадета.