– Спасибо, Теобальд, – твердо ответил Менг. – Теперь ты можешь вернуться к лошадям. Подожди нас хотя бы до завтрашнего полудня. Если и после мы не появимся, отправляйся домой.

Менг подождал, пока Теобальд не скроется за поворотом дороги, прежде чем отдать первые приказы. Лиз отвечала за мед, а Оанко – за изучение местности на предмет возможных укрытий. Брисеида должна воссоздать ловушку химеры мастеров фэн-шуй, а Энндал, Эней и Леонель должны последовать за Менгом в лес. Генерал планировал вырезать колья и спрятать их в камышах, чтобы защититься на случай, если сила песочных часов не сработает.

Брисеида, воспользовавшись тем, что ее на мгновение оставили в покое, стала забрасывать Бенджи сообщениями. Теперь она находилась рядом с озером. Почему он до сих пор не связался с ней? По крайней мере, чтобы рассказать ей о своих успехах в рисовании. Он не написал ей ни одного предложения. Разве он не понимал, что ее время истекает? Что она рискует своей жизнью? Спрятав перо в рукав и время от времени проверяя блокнот, который она прижала локтем, девушка начала раскладывать несколько листов пергамента вокруг песочных часов, как она видела это в пагоде. Она будет ждать до последнего момента, чтобы нарисовать вуивра. Брисеида поставила песочные часы на камень и разложила вокруг другую утварь, просто чтобы хоть немного успокоиться. Какого черта Бенджи не пишет ей?

– Все будет хорошо, не волнуйся, – сказала Лиз, взяв ее за руки. – Может быть, Энндал и не является полноправным рыцарем, но он рыцарь в любом случае и уже доказал это. А с главнокомандующим крупнейшей в мире империи мы под самой надежной защитой.

Брисеида молча кивнула. Лиз в основном пыталась успокоить себя, это было слышно по ее голосу.

– Вот они! Они возвращаются! – выдохнула Лиз. – Вовремя, ведьма должна быть здесь с минуты на минуту.

Оанко присоединился к остальным. Они тащили за собой, как кирки, четыре ствола двухметровых саженцев, более или менее прямых, с отрубленными ветвями.

– Вы, четверо, спрячетесь в камышах с кольями, – сказал Менг, указывая на стратегические места. – Я буду стоять у берега, чтобы призвать вуивра, так как химера должна видеть только одного человека. Вы, девочки, останетесь сзади, с рисунками, песочными часами и зеркалом. Вы будете как можно меньше двигаться, чтобы не привлекать его внимание раньше времени. Когда я скажу вам, вы сведете вместе рисунки и песочные часы, а затем побежите в укрытие. Оанко определил несколько мест, где будет безопасно.

– А если он начнет изрыгать огонь, что нам делать? – спросил Леонель, которому вся эта операция не очень-то нравилась.

– Я отвлеку его внимание, чтобы вы успели сориентироваться.

– Думаешь, он когда-нибудь видел огнемет? – прошептал Леонель на ухо Брисеиде.

– Все будет хорошо, Леонель, не будь так циничен, – ответила Лиз. – Нам не нужно будет защищаться от его пламени, Брисеида первая его поймает.

Брисеида сжала челюсти. Ее желудок словно набили камнями. Она открыла блокнот, который крепко держала в руках, взглянула на него, а затем снова закрыла. Ответа по-прежнему не было. Оанко положил руку ей на плечо, чтобы приободрить, и улыбнулся. Он был полностью уверен в ней.

Они прятали колья между камышами, переставляли предметы вокруг песочных часов. Затем, поскольку ведьма все еще не появилась, Оанко зажег свою трубку, и они сели в круг, держа горшок с медом на виду.

– Кто твоя настоящая семья? – спросил Оанко Энндала. – Твои родственники мертвы?

– Нет… Я не знаю. Я не видел их с тех пор, как мне исполнилось девять.

– Рассказывай.

– Я вырос во владениях рыцаря д’Имбера, в маленьком домике на окраине города, не намного больше нашей комнаты в богадельне. Мы с братьями и сестрами спали наверху. Мы хорошо ладили. Однажды ночью мой второй брат стал действовать на нервы нашему старшему брату, и тот решил изменить свою судьбу. Он ухаживал за девушкой и хотел произвести на нее впечатление, украв плащ дворянина, чтобы сделать ей предложение. В данном случае нет большего преступления, нежели присвоение звания, которому человек не принадлежит. Он был пойман с поличным, и рыцарь д’Имбер приказал отрубить ему руку. На городской площади, на глазах у всех. Я всегда буду помнить об этом. После этого девушка не захотела выходить за него замуж: никому не нужен муж, который не может обеспечить семью.

Мой второй брат, которому в то время было около пятнадцати лет, хотел отомстить за нашего старшего брата. Мы сделали ловушку, он и я. Рыцарь д’Имбер и его свита отправились на охоту, и мы знали, какой дорогой они будут возвращаться. Я помог брату отпилить ветку большого дерева, которая должна была упасть на нашего господина, когда его лошадь зацепится за скрытую веревку, удерживающую ветку. Наш план мог бы сработать, если бы кабан не угрожал все испортить прямо перед появлением рыцаря. Мой брат отправил меня на охоту на кабана. Я был моложе, поэтому мог избежать подозрений. Мне удалось только сбить с ног кабана, прямо на глазах у рыцаря, который только что появился на повороте дороги со своей свитой. Кабан побежал прямо в нашу ловушку. Издалека Аюль д’Имбер наблюдал, как храбрый мальчик напал на кабана, по крайней мере такого же большого, что они были одного размера. А затем на мальчика упала тяжелая ветка, которая, вероятно, могла рухнуть на самого мессира, если бы он не приостановился, чтобы понаблюдать за этой сценой. Когда он спросил меня, как фамилия моей семьи, а я не осмелился ответить, боясь, что мне тоже отрубят руку. И он подумал, что я сирота. Его единственный сын недавно умер от лихорадки. Рыцарь решил увидеть предзнаменование в этом странном стечении обстоятельств. Или способ искупить свои грехи… Он предложил мне место слуги рядом с ним в замке. Конечно, я в ужасе убежал. Но вечером брат рассказал всю историю отцу, который на следующий день заставил меня поехать в замок, сказав, что я не могу упустить такой шанс. Он заставил меня пообещать никогда больше не приходить к ним, боясь, что они узнают, что я не сирота… Да, когда я в последний раз видел свою семью, я шел по грязной тропинке со слезами на глазах, а мой отец кричал мне в спину, чтобы я не оглядывался назад, потому что будущее всегда впереди.

– И что было дальше? – спросила Лиз.

– Долгое время в замке я чувствовал себя виноватым за то, что мог каждый день есть под крышей того, кто причинил нам столько зла, зная, что моя семья находится на грани голодной смерти в нескольких милях от меня. Но со временем я привык к своему новому состоянию, пока не забыл, кто я на самом деле. Я был хорошим учеником, быстро учился. Я нравился Аюлю д’Имберу. Когда мне было лет пятнадцать, он начал брать меня с собой на турниры и поединки. Я помогал ему, как подобает первому оруженосцу: я отвечал за его лошадь и оружие и служил ему оппонентом на тренировках. Это было замечательное время. Я постоянно путешествовал, я был связан с прекрасным миром, я думал, что я важен. И, сам того не замечая, рыцарь д’Имбер обучал меня всем своим секретным навыкам. Только через два года он открыл мне свой истинный план. Рыцарь д’Имбер вступил в Орден Дракона из-за идеалов: он намеревался отправиться на край света, чтобы противостоять Зверю Апокалипсиса и раздвинуть границы зла. Я был обязан ему всем, и у меня не было семьи: я был идеальным спутником для такого опасного путешествия. Я, конечно, пребывал вне себя от радости, тем более, чтобы придать мне храбрости, он пообещал мне, когда мы вернемся, сделать меня рыцарем. Он не объявил о смерти своего сына в Ордене Дракона и намеревался представить меня в качестве своего наследника.