Причем если по максимальным оценкам общие потери в танках и САУ всех штатных и приданных соединений 5-й гвардейской танковой армии за 12 июля составили около 60 процентов от имевшейся к началу контрудара боегото-вой бронетехники (500 из 838), то для соединений 2-го танкового корпуса СС эта величина составляет 55 процентов (163 из 294), а в 3-м танковом корпусе группы «Кемпф» — 29 процентов (35 из 119).

Безвозвратные потери бронетехники во всех соединениях немецкой ударной группировки на южном фасе Курского выступа за 12 июля составили 58 танков и САУ473. Поэтому соотношение безвозвратных потерь бронетехники воюющих сторон в полосе обороны Воронежского фронта за этот день оказывается равным 9:1 в пользу германской стороны (58 против 530).

Общие потери личного состава 2-го танкового корпуса СС за 12 июля, по немецким данным, достигли более 840 солдат и офицеров474, что в четыре раза меньше общих людских потерь танковых корпусов 5-й гвардейской танковой армии за это же время.

Приведенные данные о величине потерь соединений 4-й танковой армии и оперативной группы «Кемпф» за 12 июля, а также сведения, отражающие наличие бронетехники в немецких танковых частях за период с 5 по 12 июля (см. табл. 1), свидетельствуют, что ущерб, понесенный в результате советского контрудара, сам по себе не был настолько существенным, чтобы остановить наступление германских войск на южном фасе Курского выступа. Кроме того, около 24 часов 12 июля штаб группы армий «Юг» запросил в

4-й танковой армии данные по количеству бронетехники, которую можно будет ввести в строй за следующие 4 дня, и получил информацию, что к 17 июля будет отремонтировано 312 танков и штурмовых орудий (в реальности, несмотря на новые боевые потери, число боеготовых танков и САУ во 2-м танковом корпусе СС к 17 июля было доведено до 312 машин, что составило около 61 процента от первоначального количества)475. Следовательно, несмотря на аккумуляцию потерь, ударная группировка немцев на южном фасе Курского выступа к исходу 12 июля все еще располагала боевыми средствами, достаточными для продолжения глубокой наступательной операции.

По мнению К. Лоуренса, основными причинами, заставившими командование группы армий «Юг» ограничить активные наступательные действия, были, во-первых, проблемы с организацией снабжения продвигающихся танковых частей. В связи с занятостью немецких истребителей работой непосредственно над полем боя советская авиация господствовала в оперативном тылу немецких войск, нанося 10—11 ударов в сутки по транспортным магистралям и узлам коммуникаций. Поэтому, как показывают рапорты командиров танковых частей вермахта и СС, после нескольких дней наступления текущий боекомплект каждого танка в среднем не превышал 5—10 выстрелов, а горючего выдавалось гораздо меньше нормы. Действительно, начальник штаба 6-го воздушного флота генерал Фридрих Клесс (Friedrich Kless) констатирует476, что в ходе проведения операции «Цитадель» на северном фасе Курского выступа советские военно-воздушные силы стали атаковать пути снабжения германских войск на глубине до 25 км от линии фронта, а также увеличили количество ночных бомбардировочных ударов по железнодорожным станциям в районе Брянска и Орла. Однако, по мнению Клесса, из-за низкой эффективности действий советской авиации такие атаки не причинили особого вреда снабжению ударной группировки 9-й армии.

Во-вторых, в связи с насыщенной противотанковой обороной советских войск, особенно минными заграждениями, большое число бронетехники оказалось повреждено и требовало эвакуации и ремонта, хотя безвозвратные потери танков и САУ были не так велики, особенно по сравнению с аналогичными потерями у русских.

В целом основная причина, вынудившая командование группы армий «Юг» остановить наступление в глубину советской обороны — на Курск, видится не столько в потерях бронетехники (хотя они действительно были велики), сколько в ином. Сопоставление различных оценок позволяет сделать вывод, что постепенное прекращение германского наступления на южном фасе Курского выступа, которое началось после' 12 июля, было обусловлено совокупностью уже сложившихся и прогнозируемых в дальнейшем обстоятельств оперативностратегического характера, опасных для положения войск группы армий «Юг» и всего Восточного фронта в целом.

Таким образом, боевые действия на Прохоровском направлении 12 июля 1943 года завершились крупным успехом германских войск. Однако этот успех представлял оперативное значение только при условии одновременного развития наступления на Обоянском направлении. При фактическом отказе германского командования от продолжения наступления на Курск эти удачные для немцев бои под Прохоровкой остались лишь оперативно-тактической победой, достигнутой в ходе отражения флангового контрудара противника, хотя и очень опасного, проводившегося с решительными целями и достаточно крупными силами.

Глава 4 ХОД СРАЖЕНИЯ

В ПЕРИОД С 13 ПО 16 ИЮЛЯ 1943 ГОДА.

ЗАВЕРШЕНИЕ ОПЕРАЦИИ «ЦИТАДЕЛЬ»

И РАЗВИТИЕ ОБСТАНОВКИ С 17 ПО 23 ИЮЛЯ 1943 ГОДА

4.1. Действия 13 июля

Этот день стал последним в проведении операции «Цитадель» в связи с оперативной ситуацией на северном фасе Курского выступа, где 9-я армия прекратила атаковать, потому что должна была передать значительную часть подвижных соединений для отражения советского наступления на соседнем участке фронта, в полосе обороны 2-й танковой армии группы «Центр».

На южном фасе выступа, по мнению фельдмаршала Ман-штейна, наступил критический момент операции, определяющий победу или поражение германских войск477. Разведывательный отдел штаба 2-го танкового корпуса СС сделал предположительный вывод, что ввод в бой 5-й гвардейской танковой армии показывает отсутствие прифронтовых резервов советской стороны севернее Белгорода, поэтому теперь в район Курска будут стягиваться резервы с участков соседних войсковых групп478. Соответственно, хотя немцам не удалось овладеть станцией Прохоровка, на всю глубину прорвать тактическую зону обороны русских и получить реальную свободу маневра подвижных танковых и моторизованных соединений, командование группы армий «Юг» к исходу 12 июля еще не отказалось от активных наступательных действий оперативного масштаба.

Во второй половине дня 12 июля фельдмаршал Ман-штейн, который тогда находился на командном пункте 4-й танковой армии, уточнил задачи всем соединениям ударной группировки. В соответствии с ними 2-й танковый корпус СС должен был окружить танковые соединения русских в районе Прохоровки, сосредоточив основные усилия на своем левом фланге для действий с расширенного плацдарма на северном берегу реки Псел; из-под Харькова в район Белгорода перебрасывался 24-й танковый корпус под командованием генерала Вальтера Неринга (Walther Nehring), чтобы усилить ослабленную потерями оперативную группу «Кемпф» в ее действиях против подходящих с востока советских стратегических резервов (танково-гренадерская дивизия СС «Викинг» и 17-я танковая дивизия, в которых к началу июля насчитывались 181 танк и САУ, 123 полевых орудия, сосредоточились восточнее и южнее Харькова к 12 июля, так что. эти соединения можно было задействовать в сражении уже 14— 15-го числа479); на остальных участках прорыва требовалось удерживать завоеванные позиции. Соответствующие директивы были отданы в 21 час 12 июля (в частности, 24-й танковый корпус получил приказ начать выдвижение своих соединений в ночь с 13 на 14 июля).