– Ошибка исключена? – осведомился Улан.

Изабелла медленно покачала головой.

– Лекари и сами подозревали, что с нею происходит нечто странное. Но они не учились в Салерно и у них не было таких наставников, как у меня, поэтому они сомневались, а я… Словом, про яд мне стало понятно еще вчера, а сегодня я могу даже назвать его. Может быть, это поможет в поисках злодея, ибо этот яд редок и на Руси его изготовить никак не могли.

– Уже кое-что, – кивнул Улан. – Значит, привез его купец из…

– Заморских земель, – подхватила Изабелла. – Скорее всего, из Вавилонии[47], – и, подметив недоуменные взгляды обоих, принялась пояснять, что за страну она имела ввиду. Друзьям хватило упоминания о крокодилах и большой реке, чтобы понять: речь идет о Египте.

– Гениально, – проворчал Сангре. – Это настолько сильно поможет, что нам теперь вполне хватит пары часов на поиски негодяя, – он чуть помедлил, испытующе глядя на Изабеллу, и осторожно попросил: – Прелестная донья, а вы не могли бы чуточку, самую малость, покривить душой и сказать, что у дамочки-татарочки приключился банальный заворот кишок, дабы не взваливать на наши хрупкие плечи откровенный глухарь. Ну что вам стоит: Аллах дал, Саваоф взял… Дело-то житейское, как говорил один толстяк с пропеллером на спине.

Изабелла в негодовании вскочила со своего места.

– Лгать?! – гневно осведомилась она. – И после этого вы смеете и далее именовать себя благородным кабальеро?!

– Взамен маленького перитонита я согласен вообще отказаться от своих титулов и навсегда остаться в биндюжниках, – торопливо заверил ее Петр и в поисках поддержки повернулся к другу. – Уланчик, ну хоть ты ей скажи, что ничего хорошего у нас не выйдет, поскольку ежели мы убийство не раскроем, князь нам обоим намылит шеи аж до костей и вдобавок нарисует подарок во всю морду. Сам знаешь какой.

– Какой подарок? – поинтересовалась Изабелла.

– Любопытная больно, – проворчал Сангре, но испанка продолжала на него вопросительно смотреть и он, почесав в затылке, выдал экспромт. – Хреново упакованный йогурт.

Что такое йогурт, Изабелла вопреки обыкновению, спрашивать не стала. Она тяжко вздохнула, села на свое место и грустно произнесла:

– А ведь я так мечтала об этом, дон Педро, и теперь все прахом.

– Мечтала о чем?! – изумленно уставился на нее Петр. – О… карьере эксперта-криминалиста?!

– О том, чтобы выполнить завещание великого магистра ордена тамплиеров, каковое является и последней волей моего брата.

Глаза ее наполнились слезами. Она порывисто вскочила со своего места и выбежала прочь, на свою половину, где проживала она и Заряница.

Друзья переглянулись и Сангре поинтересовался у Улана:

– Она что, с глузду зъихала? Все ж в точности, как и просили покойники – козлам ни копейки.

– Завтра утром спросим. – буркнул тот.

Глава 30. Наполеоновские планы, или Самое тяжкое обвинение

Наутро вид у испанки был не ахти. Судя по покрасневшим глазам и темным кругам под ними, минимум полночи она плакала, а там как знать – возможно что и всю.

– Мы, честно говоря, так и не поняли, из-за чего вы расстроились, благородная донья, – осторожно сказал Улан. – Завещание же будет выполнено и серебро не достанется ни римскому папе, ни французскому королю. Да и прочим монархам, допустившим гонения на рыцарей ордена, тоже.

– Это второй из заветов Жака де Моле, – безучастно возразила испанка. Голос ее был тих. – Первый же гласил: найти для оставшихся в живых братьев-тамплиеров такую землю, где они окажутся в полной безопасности. И я была намерена сделать для этого все, что в моих силах. Или вы оба решили, будто я приехала во Владимир-Волынский с одной-единственной целью – спасти себя и кузена? Напрасно.

– Вы всерьез?! – оторопело уставился на нее Петр. – Насколько мне известно, пустующих земель в Европе нет. Следовательно, вам понадобится целое войско, чтоб отвоевать пару клочков.…

– И даже если получится их захватить, это ничего не даст, – мягко продолжил Улан. – Они все равно останутся подвластными римскому папе, поскольку…

– Войско не нужно, – перебила Изабелла. – Все гораздо проще. Мудрый Аль-Фараби сказал: «Человек – животное, способное к совершению купли и продажи». Зачем что-то отвоевывать, когда можно… купить.

– Купить? – переспросил Сангре, решив, что ослышался.

– Да.

Он скептически хмыкнул.

– Любопытно у кого?

Изабелла вяло улыбнулась.

– Мало ли… Или вам и впрямь любопытен мой замысел?

– Еще бы! – чуть ли не в один голос воскликнули оба.

Им действительно хотелось узнать, что задумала испанка, а кроме того, оба чувствовали себя виноватыми за вчерашнее и искали возможность хоть как-то искупить вину. Впрочем, Петр, в отличие от Улана, сомневался в реальности ее идеи, но по ходу рассказа Изабеллы скептическая усмешка постепенно стала сползать с его губ.

Оказывается, будучи еще в Арагоне, она как-то совершенно случайно услышала от одного из купцов, гостивших в ее доме, что герцог Австрии Фридрих III Красивый, унаследовав от своего умершего брата Рудольфа престол Чешского королевства, продал его за сорок пять тысяч серебряных марок другому претенденту, некоему тирольскому графу Генриху.

Спустя годы, когда стало ясно, что выполнять завещание великого магистра придется именно ей, она вспомнила об этом случае и призадумалась. Коль короли имеют право торговать своими титулами, они тем более могут продать свои земли. Разумеется, приобрети их обычный человек, пускай и благородного происхождения, они останутся в составе королевства. Но в случае покупки их другим правителем они непременно войдут в состав владений покупателя. Есть тому и свежий пример: восточная Померения. Восемь лет назад Тевтонский орден купил у Бранденбургского…

– Я знаю это, – перебил Сангре и буркнул в ответ на недоуменный взгляд друга: – Инквизитор, когда плакался на жизнь, отказываясь платить, ссылался на тяжелую международную обстановку, ну и осветил. – Он повернулся к Изабелле и заметил: – Но тут есть одна закавыка: любой европейский правитель подчиняется римскому папе.

– Следовательно, покупатель должен быть православным, – с улыбкой подхватила Изабелла. – Именно потому я и избрала для своего проживания страну, правители коей не подвластны апостолику, – пояснила она. – Правда, ошиблась. Увы, хотя Андрей Юрьевич и именует себя божьей милостью князем Владимирии и господарем Руси, – процитировала она и ее тонкие губы скривились в презрительной усмешке, – однако он чересчур раболепствует перед римским папой. Впрочем, как и его братец Лев Юрьевич, правящий в Галиче. В этом я доподлинно убедилась. Думаю, недалек тот час, когда они оба и вовсе признают себя покорными слугами Авиньона. Поэтому даже не появись там инквизиторы, я бы все равно вскоре уехала из Владимира-Волынского на Русь. На подлинную Русь, – подчеркнула она, – где князья правят без оглядки на папство.