«Французский народ признает существование Высшего Существа и бессмертие души. Он признает, что люди будут самым достойным образом выражать свое преклонение перед Высшим Существом тогда, когда они будут исполнять свой человеческий долг. Должны быть устроены праздники, чтобы человек не забывал о Высшем Существе. Эти праздники должны получить свои названия по славным событиям нашей революции, по величайшим милостям природы, по самым дорогим и полезным человеку добродетелям. 20 прериаля должен праздноваться праздник в честь Высшего Существа».

Нечего говорить, что этот декрет был встречен скептически настроенными французами очень насмешливо; конечно, насмешки эти раздавались только втихомолку.

Праздник Высшего Существа состоялся 8 июня 1794 года. Устройством праздника заведовал живописец Давид, который был пламенным сторонником Робеспьера. Народ не принимал в этом празднике такого живого участия, как в прочих национальных празднествах. Робеспьер был на этот день избран председателем конвента, и он держал себя совсем как первосвященник. Торжество началось в Тюильрийском саду. Конвент разместился на особо устроенном амфитеатре, а вокруг него расположились группы народа различных возрастов и полов. Депутаты несли в руках маленькие букеты, головы детей были украшены венками из фиалок, головы юношей – венками из мирта, головы взрослых мужчин – венками из дубовых листьев, головы стариков – венками из виноградных и оливковых веток; женщины несли корзинки с цветами. Заиграла музыка, и Робеспьер, одетый в светло-голубой фрак, произнес длинную речь. Затем он направился к группе приготовленных из папок статуй, которые изображали Раздор, Атеизм и Эгоизм. Новоявленный первосвященник поджег факелом статуи и из их золы должен был подняться образ Мудрости. Но статуя Мудрости немного почернела от копоти, и когда кто-то из присутствующих заметил, что мудрость нового первосвященника помрачилась, конвент не удержался от смеха. Тут Робеспьер произнес свою вторую речь, относившуюся к акту уничтожения первой группы и появления на ее месте статуи Мудрости. Затем конвент направился к Марсову полю, причем Робеспьер с сияющим лицом отделился от конвента и пошел на несколько шагов впереди других. Это возмутило членов конвента. Кто-то крикнул: «Тиран!» По адресу высокомерного диктатора раздалась также следующая фраза: «От Капитолия до Тарпинской скалы – только один шаг». Говорят, будто эти слова произнес Бильо-Варенн.

На Марсовом поле была воздвигнута небольшая горка, на верхушке которой было посажено дерево. Тут стали петь гимны в честь Высшего Существа. Юноши вынули мечи и поклялись защищать отечество и республику. Затем Робеспьер произнес свою третью речь, оканчивавшуюся словами: «Сегодня мы целиком предадимся высшему блаженству, а завтра мы снова начнем борьбу с пороком и тиранами».

Затем начались народные празднества.

Этот праздник сильно увеличил число врагов диктатора, так как многих возмутило его высокомерное поведение. Ожидали, что он совершит в этот день государственный переворот. Но он думал, что время для этого еще не пришло.

Зимой 1793/94 года республика оказалась уже прекрасно вооруженной, и Карно выставил на северной и восточной границе четыре армии, которые должны были прогнать неприятеля. И в то время как внутри Франции все сильнее и сильнее разгоралась партийная борьба, в то время как система ужаса тяготела над всеми гражданами страны, – французским полководцам удалось склонить военное счастье на свою сторону.

Северной армией командовал Пишегрю, который в то время был еще республиканцем. Это был талантливый полководец, занимавший прежде пост учителя в военном училище в Бриенне, а затем принимавший, подобно многим другим французам, участие в американской войне. Весною 1794 года он перешел северную границу и через западную Фландрию двинулся на англо-голландскую армию, 22 мая 1794 года он разбил ее на голову. Бельгия была снова завоевана, ее крепости сдались, и Пишегрю вступил в Голландию, население которой встретило его с воодушевлением, видя в нем своего освободителя от англо-оранского гнета. Заняв важный остров Боммеля, Пишегрю этим разъединил англо-голландское войско и мог, таким образом, приступать к завоеванию Голландии.

Командир самбрской и маасской армии Журдан завоевал, хотя и с большими потерями, Самбр. Представителем конвента и комитета благоденствия при нем был Сен-Жюст, который, по внушениям Карно, заставлял Журдана производить энергичные нападения на врага; этот молодой депутат проявил в этой кампании очень много энергии и храбрости. Главные силы австрийцев находились под начальством принца Иосии Кобургского. Французская и австрийская армии столкнулись 24 июня, и тогда-то произошла страшная битва при Флерго; это была самая кровопролитная битва за всю кампанию. Французские позиции растянулись на расстоянии десяти часов ходьбы. Австрийцы произвели нападение, но были отброшены с такою силой, что вечером принц Иосия дал своим войскам приказ отступить. Журдан и Пишегрю вступили одновременно в Брюссель, и в то время как Пршегрю проникал все глубже и глубже в Голландию, Журдан прогнал австрийцев до Кельна и завоевал для Франции левый берег Рейна.

После того как по настояниям Сен-Жюста Гош был арестован, командование рейнской армией перешло в руки Мишо. Пруссаки и австрийцы стояли в Пфальце. Сначала Мишо был разбит прусским командиром Меллендорфом (во второй битве при Кайзерслаутерне, происшедшей 22 мая) и должен был отступить до реки Саар. Но тут он получил подкрепления и тогда отважно бросился снова на неприятеля. Он прорвал линии австрийского генерала Вурмзера и 15 июня в третьей битве под Кайзерслаутерном он разбил на голову старика Меллендорфа. Прусские и австрийские войска отступили, перешли через Рейн, и вскоре весь левый берег среднего Рейна вплоть до Майнца очутился тоже в руках французов. Французы отнеслись очень строго к тем местностям, в которых союзные войска находили себе поддержку; некоторые из них были подвергнуты очень тяжелым наказаниям.

Что касается Верхней Италии, то в ней Келлерман тоже действовал очень успешно; он вторгся в Пьемонт, где народ принимал его очень радостно, как освободителя от гнета. В Пиренеях Карно передал командование войсками завоевателю Тулона Дюгомье и генералу Мюллеру; оба они были дельными полководцами. Мюллер побил испанцев у Сере, и тогда французские войска проникли через Пиренеи в Испанию. В битве при Монте-Неро, продолжавшейся четыре дня (от 17 до 20 ноября), Дюгомье опять-таки разбил испанцев. Сам Дюгомье, а также испанский полководец де ла Унион пали в этой битве. Но Мюллер и Монсе завоевали Навару и проникли до Аррагонии, так что Испания очутилась в очень затруднительном положении. Таким образом, на суше республиканские войска повсюду одерживали победы. Но на море Францию постигли страшные неудачи. Корсика была завоевана английским адмиралом Гудом при помощи Паскаля Паоли, а близ Уессана 1 июня произошло морское сражение, в котором французы потерпели поражение. Адмирал Вилларе-Жуайёз вышел с французской эскадрой из Бреста, чтобы под прикрытием своих судов провести в Брест 200 кораблей, шедших из Вест-Индии с хлебом. Английский адмирал Гоу атаковал французов, и после страшной морской битвы французы были вынуждены прекратить битву, потеряв семь кораблей. В этой битве особенную храбрость проявила команда французского судна «Vengeur», которое пошло ко дну. Но, хотя французы и потерпели поражение в битве, тем не менее корабли с хлебом благополучно прибыли в Брест.