— Мы с вами совершенно напрасно не вспомнили про карне. Такие, знаете, книжечки или карточки, в которых перечислена по прядку вся программа. И в которые можно друг к другу записываться, чтобы не забыть, что танцуешь с кем. Придётся исправлять это упущение в следующий раз.

— Какой-такой следующий раз? — он посмотрел на неё с подозрением.

— Как же — если что-то забыли, это ведь нужно доделать в следующий раз? — теперь уже Элоиза забавлялась. — Будет традиционный праздник на Рождество, и что-то ещё, наверное, будет.

— Видимо, будет, — улыбнулся он, потом глянул на неё хитро. — К слову, о танцах. Остался ли у вас, донна Элоиза, хотя бы один незанятый танец?

— Я, прямо скажем, не стремилась их расписывать. Я предполагаю, что у меня заняты начальный вальс, финальный вальс и кадриль.

— Тогда вы сможете что-нибудь станцевать со мной?

— Но ведь не вальс, так ведь? — она оглядела его.

Выглядит неплохо, но — над ним много работала Доменика Терция в последнее время.

— Увы, — вздохнул он. — Но вот что-то из контрдансов мне вполне по силам! Договоримся на вальс герцога какого-то там?

— Кентского? Да, — улыбнулась она. — Кстати, вы собрали кадриль? Если нет, то займитесь, пора.

Тем временем распорядитель выходил и объявлял — начинается бал, и первый танец — это вальс. Сразу же появились пары, они становились по кругу и готовились, а музыканты начали играть, и это были «Сказки венского леса».

Её попытались пригласить — Бернар Дюран, потом ещё Маурицио Росси.

Себастьен возник из ниоткуда и поклонился.

— Сердце моё, вас ещё никто не пригласил? Я опасался не найти вас здесь, пока дойду.

— Я всем сказала, что этот танец у меня уже занят, — она тоже сделала реверанс.

— И это чистая правда, — он поцеловал её ладонь и повел в круг.

Они встали в пару и полетели по паркету.

* * *

Кьяра и не думала, что ей будет так страшно сидеть за большим столом. Она всё время боялась сделать что-то не то — взять неправильно вилку или нож, уронить салфетку, начать есть какое-нибудь блюдо не так, как правильно. За столом с молодёжью службы безопасности никто о таких вещах не думал, все ели, как хотели, и вели себя тоже, как хотели. Нет, нормально себя вели, но этикетом не заморачивались. Тогда она решила, что можно ведь ничего не есть, ну, кроме хлеба, или каких корзиночек, или чего-то, что один кусочек и его можно взять вилкой и всё.

Но дон Лодовико всё время спрашивал — пробовала ли она то, и это, и ещё вот это, и какого вина ей налить, и воды или сока, и вот это всё, и она немного расслабилась. А когда объявили первый вальс — он тут же встал и пригласил её.

— Так, детка. Сейчас мы танцуем с тобой, и кадриль у нас, кажется, тоже расписана. И на финальный вальс я претендую. А потом можешь показывать пальцем на кого хочешь, я тебе его обеспечу.

— Да я не хочу, — смутилась она. — Я могу посидеть, за столом очень удобные места.

Он в это время вёл её через множество препятствий на паркете так, как будто бы их и не было.

— Послушай-ка, красавица. Ты для чего полтора месяца училась? И платье красивое шила? Чтобы возле стола сидеть на удобном месте? И по голове вроде как тебе тоже не прилетало ниоткуда. Поэтому отставить панику и вперёд! Ты знаешь, что дальше в программе?

— Кадриль. Потом полька, — прошептала Кьяра.

— Так, пожалуй, польку я не отдам. А вот следующий вальс — уже могу. Скажи, вот этот бездельник тебя устроит? — он кивнул на пролетающего мимо Карло в паре с Джованниной.

Джованнина на танцы не ходила, но вальс танцевать умела.

— Да, Карло хорошо танцует.

— Кто ещё хорошо танцует? Гаэтано у нас нынче стукнутый, вальс ему, я слышал, не по силам, но бывает же и что попроще?

— Да, контрдансы, — прошептала Кьяра.

— Вот, поймаем его сейчас тебе на какой-нибудь, как его там, контрданс. А как тебе наш юный герой, который сейчас с твоей фиолетовой подружкой танцует?

— Октавио? Нормально, — у неё даже улыбка откуда-то взялась.

— Ему вроде голову на место вернули, так что там можно и вальс. Список бы, что вообще бывает…

Она молчала, потом решилась.

— Дон Лодовико, скажите, я много косячу за столом?

— Ты? За столом? Ты о чём, детка?

— Все смотрят так снисходительно и улыбаются.

— Кто смотрит-то? Шарль? Да он на всех так смотрит. Епископ? Варфоломей? Бернар? Кто ещё-то? Мне кажется, они испытывают лёгкое сожаление, что ты не их дама сегодня. И если кому-то не позволяет сан, то кто-то просто прохлопал ушами. А ты всё делаешь правильно. Скажи, когда закончится официальная программа, ты останешься на продолжение?

— На дискотеку? Я пока не думала об этом. Но в таком платье будет неудобно.

— Тогда тебе необходимо составить мне компанию на продолжение у Варфоломея.

— Какое продолжение? — она не ожидала.

— С приличными напитками и умными разговорами, так это называется, — хмыкнул Лодовико. — И там тебе платье не помешает. Заодно и потренируешься на непринуждённое общение в такой компании.

Тем временем вальс закончился. Кьяра сделала реверанс.

— Спасибо, это был чудесный вальс, — она наконец-то разжалась и улыбнулась. — И конечно же, я хочу пойти к отцу Варфоломею.

— Вот и отлично. Эй, Октавио, иди-ка сюда. Я буду очень рад, если ты пригласишь мою даму на следующий вальс. А чтобы твоя дама не грустила, я приглашу её тем временем.

— Эээ… — Октавио не ожидал. — Конечно, шеф. Буду рад. И Франческа, я думаю, тоже не будет возражать, но вы ей лучше сами скажите, хорошо?

— Непременно.

Маэстро Фаустино объявил кадриль, и нужно было идти искать донну Элу и монсеньора, с которыми они договорились танцевать в одном сете.

На время следующей перемены блюд в танцах был объявлен перерыв. Подавали сладости, кофе и чай, и знаменитое мороженое — как же без него?

— Скажите, Элоиза, когда всё закончится, по которой из традиций нам с вами следует поступить? — поинтересовался Себастьен, когда они шли к столу как раз за мороженым.

— Расскажите, ничего не знаю о традициях по поводу сегодняшнего вечера и как следует поступать, — рассмеялась она.

— Как же, есть целых два варианта. Можно будет пойти ко мне и есть мороженое дальше, — он тоже смеялся. — Или же сначала подняться к Варфоломею за приватной беседой в достойном обществе, а потом уже пойти есть мороженое.

— Если вы уже договорились и с Варфоломеем, и с мороженым, то как я могу расстроить такие грандиозные планы? А если серьёзно, то — я с удовольствием поддержу традицию, Себастьен.