Скорость, с которой экономика способна расти, не порождая инфляцию, разумно было бы рассматривать как «предельную». В конце концов, существует всего несколько способов увеличить объем продуктов и услуг, которые нация способна произвести. Можно работать больше часов. Можно создать новые рабочие места, либо снизив уровень безработицы, либо посредством иммиграции (помня при этом, что имеющаяся в наличии отечественная рабочая сила, возможно, не обладает востребованными навыками). Можно применять в производстве новое оборудование и другие виды капитала. И наконец, можно повысить продуктивность – производить больше того, что мы уже производим, скажем, благодаря инновациям или техническому прогрессу. Каждый из этих источников экономического роста естественным образом ограничен. Рабочая сила – дефицитный ресурс, как и капитал; технологические изменения непредсказуемы и тоже ограничены. В конце 1990-х годов американские автомобилестроители угрожали устроить забастовку из-за слишком продолжительного рабочего дня (сейчас бы нам их проблемы!), а рестораны быстрого питания предлагали новым сотрудникам весьма выгодные контракты, наперебой заманивая их. Мы уперлись в стену.

По подсчетам экономистов, предельные темпы роста экономики США находятся в диапазоне трех процентов в год. В этом утверждении содержится первый намек на то, какая же все-таки сложная задача стоит перед ФРС. Ей необходимо поддерживать на редкость шаткое равновесие. Если экономика растет медленнее, чем она способна, мы бесцельно растрачиваем свой экономический потенциал. Заводы, производящие PT Cruisers, простаивают; а рабочие, которые могли бы там работать, числятся безработными. Экономика, способная расти на 3 процента в год, растет на жалкие 1,5 процента, а то и вовсе сползает в рецессию. Уильям Макчесни Мартин – младший, председатель Федеральной резервной системы в 1950–1960-х годах, однажды сказал, что задача этого института заключается, образно говоря, в том, чтобы в самый разгар вечеринки утащить из гостиной чашу с пуншем.

Иногда ФРС приходится хозяйничать на вечеринке через много часов после того, как мероприятие окончательно выйдет из-под контроля. Так, чтобы «выдавить» из нашей экономики инфляцию, она намеренно организовала несколько рецессий. Примечательно, что человеком, положившим конец развеселой инфляционной вечеринке 1970-х годов, был «жестокий» Пол Волкер. К тому времени голые гости уже вовсю отплясывали на столах. Инфляция выросла с 3 процентов в 1972 году до 13,5 процента в 1980-м. Тогда, чтобы замедлить темпы роста экономики, именно Волкер ударил по кредитно-денежным тормозам, резко повысив процентные ставки. В 1981 году краткосрочные процентные ставки достигли максимума, перевалив за 16 процентов. В результате произошло болезненное сворачивание инфляционного цикла. Когда ставки по процентам начали выражаться двузначными числами, на складах автодилеров скопилось уже много автомобилей Chrysler модели К. И они были вынуждены снизить цены или прекратить их поднимать. Автомобилестроительные компании стали закрывать заводы и увольнять рабочих, а те, кого не уволили, вполне рассудительно решили, что сейчас не самый подходящий момент требовать повышения зарплаты.

То же самое, понятное дело, происходило и во всех остальных секторах экономики. Медленно и мучительно для людей из системы изгонялось ожидание того, что цены будут расти всегда. После введения всех этих мер произошел спад 1981–1982 годов, когда ВВП сократился на 3 процента, а уровень безработицы вырос почти до 10 процентов. В итоге Пол Волкер заставил-таки не в меру разошедшихся танцоров слезть со столов. К 1983 году инфляция снизилась до трех процентов. Очевидно, что все это было бы намного менее болезненно, если бы вечеринка изначально не вышла из-под контроля.

Чем обусловлена такая невероятная мощь ФРС в деле регулирования процентных ставок? В конце концов, коммерческие банки – частные предприятия. Конечно, Федеральная резервная система не может взять и заставить Citibank повысить или понизить ставки, взимаемые с потребителей по автокредитам и ипотеке. Она это делает косвенным образом. Вспомним, что в главе 7 мы говорили о том, что процентная ставка, по сути, не что иное, как арендная ставка на капитал, или «цена денег». ФРС управляет предложением денег США – этот механизм мы обсудим подробнее чуть позже, а сейчас достаточно будет признать, что в этом аспекте капитал, в сущности, ничем не отличается от квартир: чем больше предложений, тем дешевле аренда. Федеральная резервная система меняет процентные ставки, изменяя объем средств, имеющихся в распоряжении коммерческих банков. Если денег в банках очень много, процентные ставки должны быть достаточно низкими, чтобы привлечь заемщиков на все имеющиеся средства. Когда же денег мало, все должно быть наоборот: взимая более высокие процентные ставки, банки все равно будут привлекать достаточно заемщиков. Все тот же вопрос спроса и предложения, и предложение контролируется ФРС.

Решения в рамках денежно-кредитной политики, то есть повышение, снижение или поддержание на текущем уровне процентных ставок, принимаются ФРС коллегиально, органом под названием Комитет по операциям на открытом рынке (FOMC – Federal Open Market Committee), который состоит из совета управляющих, президента Федерального резервного банка Нью-Йорка и поочередно президентов четырех других федеральных резервных банков. Глава ФРС возглавляет и FOMC. Иными словами, власть Бена Бернанке обусловлена тем, что он председательствует на собрании FOMC, на котором принимаются решения о процентных ставках.

Если Комитет хочет стимулировать экономику за счет снижения стоимости заимствования, для этого в его распоряжении имеются два основных инструмента. Первый – ставка дисконтирования, или процентная ставка, по которой коммерческие банки могут заимствовать средства непосредственно у Федеральной резервной системы. Взаимосвязь между учетной ставкой и стоимостью заимствований в Citibank четкая и простая: при снижении учетной ставки банки могут заимствовать средства у ФРС дешевле и, следовательно, предоставлять своим клиентам более дешевые кредиты. Но существует одна сложность. Заимствование непосредственно у ФРС негативно сказывается на репутации заемщика, так как подразумевает, что банк не способен мобилизовать средства из частных источников. Обращение за кредитом к Федеральной резервной системе можно сравнить с просьбой одолжить денег к родителям, после того как тебе уже исполнилось двадцать пять. Деньги-то получишь, но такого наслушаешься – лучше уж сначала попробовать другие способы

Вместо того чтобы брать займы у Федеральной резервной системы, банки обычно обращаются к другим банкам. Вторым важным инструментом в имеющемся у ФРС арсенале мер регулирования предложения денег является ставка федеральных резервных фондов – ставка, которую банки взимают с других банков по краткосрочным кредитам. Федеральная резервная система не может устанавливать процентную ставку, под которую Wells Fargo ссужает деньги Citigroup. FOMC скорее устанавливает некую целевую ставку по централизованным кредитным средствам, скажем 4,5 процента, а затем манипулирует предложением денег для достижения намеченного целевого показателя. Если денег предлагается больше, банки вынуждены снижать цену (процентные ставки), чтобы найти заемщиков для новых средств. По сути, массу денег в обращении можно представить себе в виде печи, роль термостата в которой играет ставка по централизованным кредитным средствам. Если FOMC снижает эту ставку с 4,5 до 4,25 процента, то Федеральная резервная система будет закачивать деньги в банковскую систему до тех пор, пока ставка суточного кредита Wells Fargo для Citigroup не снизится до значения, очень близкого к 4,25 процента.