– Тебя выписали три часа назад. Сиди дома.

Он недовольно посмотрел на меня.

– Папа не против.

Ничего удивительного. Он, как только узнал, что у Коула не слишком серьезные травмы, сразу же вернулся в офис и до сих пор находился там. Хотя я почти уверен, что Коул его даже не спрашивал – он просто пытался побесить меня.

– Ладно. Тогда в следующий раз, когда тебе что-то понадобится, обращайся к своему папаше.

Я протиснулся мимо него, но Коул остановил меня. – Я останусь дома.

Короткий кивок.

– Правильный выбор.

Брат потер шею.

– Послушай, я знаю, мы не говорили об этом в больнице, но то, что ты сделал…

– Не стоит благодарности.

Он мой младший брат. Я бы разобрался с любым, кто покалечил его, а с ублюдком Томми и подавно. Это как инстинкт. Если бы «Викинги» вовремя не оттащили меня от Томми, я бы все еще сидел в тюремной камере… и мне грозило бы от двадцати лет до пожизненного.

Лицо Коула выражало тревогу, он засунул руки в карманы.

– Я, наверное, пытаюсь тебе сказать, что… Я бы сделал то же самое для тебя.

Я приподнял бровь.

– Неужели?

Мой брат не привык испытывать угрызения совести из-за своего эгоизма. Да, я за него заступился, но это не значит, что я жду того же самого в ответ.

Я сам могу за себя постоять.

– Ну, не знаю, может быть. – Ухмыляясь, он пожал плечами. – Мысль об этом считается?

Мои губы скривились в улыбке.

– Придурок.

– Может, и так. – Выражение его лица стало серьезным. – Я знаю, что мы этого не говорим… но… – Коул затих.

Этот разговор официально стал чертовски неловким, но я уловил его намек.

– Да. И я.

Коул или Бьянка глубоко ошибаются, если думают, будто я не готов сделать все, хоть горы свернуть, чтобы их защитить.

Братишка выдохнул.

– Теперь, когда мы со всем разобрались, не хочешь поиграть в Call of Duty?

– Вау, ты правда меня любишь, если хочешь поиграть со мной в…

Громкий удар оборвал меня на полуслове.

– Что это было?

Коул пожал плечами.

– Хрен его знает. Наверное, шторм.

– Да, ты, наверное…

Раздался еще один удар, гораздо громче, чем предыдущий, и мы побежали наверх.

– Бьянка? – закричал я.

Она вышла из своей комнаты, когда мы оказались в коридоре.

– Что?

– Ты в порядке?

Она посмотрела на меня так, словно я задал самый идиотский вопрос в мире.

– А с чего мне не быть в порядке?

– Ты это слышала? – спросил Коул.

Сестрица скорчила гримасу.

– Слышала, но я подумала, что ты, придурок, что-то уронил. – Она показала на свою дверь. – Могу я теперь ид…

Через мгновение мы все втроем уже бежали по коридору на звук бьющегося стекла. Быстро сообразив, я схватил Бьянку за руку и дернул ее назад.

– Оставайся здесь.

– Серьезно?

Господи, клянусь, мне еще двадцати не будет, но эта девчонка уже доведет меня до сердечного приступа.

Взгляд, который я бросил на нее, должно быть, ясно дал понять, что ей со мной лучше не спорить, поэтому она сдалась.

– Это твое окно, Джейс! – закричал Коул.

Я выругался, когда вошел в свою комнату и увидел разбитое окно, кучу стекла на полу и здоровенный камень рядом. Вот дерьмо.

Коул потер подбородок.

– Думаешь, это был Томми?

– Сомневаюсь.

У этого ублюдка сейчас проблемы не только с машиной, но еще и с ногами. Ну, по крайней мере, с одной из них.

Коул поймал следующий камень, который прилетел сквозь мое уже разбитое окно.

– Кто бы это ни был, он все еще там. – Он махнул рукой. – И у него очень сильные руки.

Я схватил его за рукав рубашки, едва он сделал шаг вперед.

– Нет.

Последнее, что ему было нужно, – это получить камнем по голове и заработать еще одно сотрясение мозга.

Я прошел через комнату к окну, и в меня чуть не прилетел следующий камень.

– Эй, приду…

Я замер, когда увидел Дилан. Хотя мне трудно было поверить, что это на самом деле она, ведь девушка была… в ужаснейшем состоянии. Я мог по пальцам одной руки пересчитать, сколько раз видел ее плачущей.

Потому что она не плачет.

– Черт.

Не раздумывая, я выскочил из комнаты.

К тому времени, как я подошел к ней, она лежала, согнутая пополам, на нашей лужайке перед домом, под проливным дождем, и впивалась пальцами в траву. Что-то внутри меня щелкнуло. Я хотел найти того, кто сделал это с ней, и избить его до полусмерти. Нет, даже хуже.

Намного. Хуже.

– Какого…

– Хрена? – продолжил Коул позади меня, снимая слова у меня с языка.

– Какого черта она здесь делает? – огрызнулась Бьянка, наблюдая за Дилан. – Ты не могла просто постучать в дверь, как все нормальные люди, стерва?

Я повернулся к ним лицом.

– Идите внутрь. Вы оба. Сейчас же! – закричал я, когда они не двинулись с места.

Бьянка хотела возразить, собственно, как всегда, но Коул взял ее под руку и завел внутрь.

Я снова сосредоточил свое внимание на Дилан.

– Привет. – Я подходил к ней, как к бомбе, готовой вот-вот взорваться. Медленно и осторожно. – Что случилось?

Она не отвечала. Не могла.

Девчонка была сама не своя, тщедушное тельце сотрясалось от силы ее рыданий. Я никогда не видел кого-то настолько расстроенным.

С тех пор, как…

Прогнав комок боли, я положил руку ей на поясницу. Одежда промокла насквозь. Температура едва достигала десяти градусов, дул ужаснейший ветер. Такими темпами Дилан заработает себе пневмонию, прежде чем сможет сказать мне, что случилось.

Обхватив за талию, я притянул ее к себе. Девушка уткнулась головой мне в грудь, изо всех сил вцепившись в мою рубашку.

– Дыши, детка. Я держу тебя.

С сердцем, полным горя, я понес ее внутрь.

Последние четыре года я цеплялся за любую возможность разрушить жизнь этой девушки, чтобы посмотреть, как она ломается.

Кто знал, что успех будет таким чертовски горьким на вкус.