— Одевайся теплее, — машинально сказала она, иЭнтони рассмеялся.

— Обязательно, мама. Ты тоже будь осторожна. Смотри непростудись снова и постарайся не делать никаких глупостей, когда вернешься вотель.

— Каких, например? — поинтересовалась Кэрол.

— Ну откуда я знаю? Вот возьмешь и отправишься натанцы.

— На танцы? — озадаченно переспросила Кэрол.Совершенно неожиданно она обнаружила в своей памяти еще один провал, о которомдаже не подозревала. — Разве я люблю танцы?

— О, ты всегда была от них просто без ума, да итанцевала ты божественно. Неужели ты забыла? Ну ничего, когда я приеду к тебена Рождество, мы с тобой потанцуем, и ты сразу вспомнишь, как это здорово. Азахочешь — можно съездить в клуб. Все просто ахнут, когда ты снова появишься натанцполе.

— Неплохой план… — проговорила Кэрол с сомнением.По правде говоря, для танцев она была еще слишком слаба, к тому же в самыйнеподходящий момент у нее могла закружиться голова. «Если я потеряю равновесиеи грохнусь, вот тогда все действительно ахнут», — подумала Кэрол,расстроенная тем, что по-прежнему знает о себе далеко не все. Хорошо еще, чтоей есть у кого спросить…

Они завершили разговор, но не успела Кэрол дать отбой, какее телефон зазвонил. Это был Джейсон. Оказывается, он вошел в кабинет сына какраз в тот момент, когда Энтони заканчивал разговор, и поспешил перезвонить.

Кэрол была тронута.

— Говорят, у вас там, в Нью-Йорке, идет снег, —сказала она.

— Я бы сказал — валит. За последний час выпало четыре споловиной дюйма, и никакого просвета пока не видно. По прогнозам, к вечерутемпература еще понизится, а снега выпадет до двух с половиной футов. Тебе повезло,что ты живешь в Лос-Анджелесе. Я слышал — сегодня там солнечно и тепло. Скорейбы уж Рождество, что ли…

— Мне тоже хочется, чтобы все мы как можно скореесобрались вместе, — сказала Кэрол с теплой улыбкой, которая в полной мереотражала то, что она чувствовала. — А я как раз вспомнила, как водиладетей на каток в Рокфеллеровский центр и как потом мы все вместе ели мороженое.Это был замечательный день!

— Это поразительно, Кэрол! — отозвалсяДжейсон. — Ты помнишь вещи, которых даже я не помню. Обычно мы водилидетей в Центральный парк, где можно было покататься на санках с горки. Они этопросто обожали.

«Так же, как и карусели, пруд с игрушечными лодочками,зоопарк…» — подумала Кэрол. Любой перерыв между съемками она стараласьиспользовать, чтобы побыть с Энтони и Хлоей, и сейчас ей пришло на ум, чтоМэтью был прав и что она вовсе не была такой уж нерадивой матерью, как ейнедавно представлялось. А ведь если верить Хлое, то выходило, будто онапостоянно отсутствовала и бывала дома лишь наездами.

— Когда тебя выписывают? — спросил Джейсон.

— Обещали завтра или послезавтра. Сегодня мне скажутточно. Кстати, со мной в Лос-Анджелес полетит врач из больницы. Он будет замной присматривать, — сообщила Кэрол, зная, что Джейсона новость обрадует.

— Это же просто замечательно! — воскликнулон. — Главное, чтобы ты не наделала глупостей до отъезда.

Я бы на твоем месте сидел в отеле и отъедался. Кстати, в«Ритце» замечательная выпечка.

— Моя врач сказала, что мне нужно больше ходить, —возразила Кэрол. — Я уже решила: если буду чувствовать себя нормально —пройдусь по магазинам и выберу вам подарки.

— И не вздумай, это ни к чему! — запротестовалДжейсон. — У нас уже есть замечательный подарок к Рождеству — ты!

Кэрол было очень приятно услышать эти слова, но, как она нистаралась, ей не удавалось отыскать в себе никаких романтических чувств кДжейсону. Кэрол относилась к нему с нежностью, как к родному, близкомучеловеку, но не более того. Да, он был отцом ее детей, человеком, которого онакогда-то любила и с которым прожила в браке десять счастливых лет, но теперьчувства, которые Кэрол когда-то к нему питала, ушли, и ушли навсегда. Вернутьсяк прошлому невозможно, это она знала твердо. А как же Мэтью? Кэрол и сама ещене разобралась в том, что же она к нему испытывает. Порой ей становилось не посебе от одного его присутствия, хотя она не могла бы сказать, что именно еесмущает. С Джейсоном было иначе, рядом с ним она не испытывала волнения. С нимей было тепло и уютно, словно в лучах нежаркого осеннего солнца в ее родномМиссисипи. Мэтью, напротив, представлялся Кэрол таинственным и сумрачнымтропическим садом, куда она боялась заходить, потому что хорошо помнила нетолько его красоту, но и ранящие до крови шипы.

— Ну, до встречи в Лос-Анджелесе, — попрощалсяДжейсон и дал отбой. Через несколько минут дверь распахнулась, и в палату вошлаврача Кэрол. — Томограмма у вас отличная, можете возвращаться домой, или,вернее, в отель. Сегодня я оформлю все выписки, а завтра утром мы с вамипопрощаемся… — Ей было искренне жаль расставаться с Кэрол, но в то жевремя врач была очень рада за нее, вернувшуюся в буквальном смысле с тогосвета.

А Кэрол была счастлива. Воодушевленная хорошей новостью,Стиви собрала и уложила ее вещи, а потом позвонила в отель и предупредиласлужбу безопасности, что они возвращаются в «Ритц» завтра. Начальник службыпорекомендовал ей подъехать к отелю со стороны рю Камбон, где находилсязапасной выход. Обычно эта дверь была закрыта, в этом случае ее откроют.

Все дело было в том, что репортеры все еще дежурили упарадных дверей отеля, выходящих на площадь Вандом, Кэрол же хотелось попасть ксебе в номер, не вызывая ажиотажа. Рано или поздно какой-нибудь шустрыйпапарацци все равно ухитрится ее сфотографировать, однако Кэрол предпочла быотдалить этот момент. Целый месяц она провела в больнице, и ей необходимо былоосвоиться во внебольничном пространстве. Стиви тоже считала, что ее подругенужно окрепнуть, прежде чем на нее набросится пресса. «Кэрол Барбер покидаетпарижскую больницу» — это была настоящая сенсация, и они обе понимали, чтоскрыть это событие им не удастся. Такова была оборотная сторона известности, скоторой Кэрол, впрочем, почти смирилась. Звезда не имела права на уединение.Живая или мертвая, здоровая или больная — знаменитость всегда принадлежалапублике, и работа Стиви как раз и состояла в том, чтобы по мере возможностиограждать Кэрол от любопытных глаз. Врачи спасли ей жизнь, охрана в больнице ислужба безопасности отеля защищали от новых покушений, и Стиви совершенноискренне полагала, что ей выпала куда более легкая задача.

Вечером Кэрол позвонил Мэтью. Он находился в Лионе, кудаотправился по делам своей юридической фирмы.

— Я возвращаюсь домой! — радостно объявила Кэрол.

— В Лос-Анджелес? — спросил он упавшим голосом, иКэрол рассмеялась.

— Нет, пока только в отель. Врачи не советуют спешить свозвращением — опасаются, что в полете со мной могут произойти всякиенеожиданности. Мне даже выделили врача, который будет за мной приглядывать. Вотеле меня тоже будет навещать специалист, кроме того, мы наняли сиделку,которая поселится со мной в «Ритце». В общем, я думаю — все будет в порядке,если только я не наделаю глупостей или какой-нибудь фанатик не попытается меняубить. Конечно, благоразумнее всего было бы вообще не выходить из отеля, но мненужно как можно больше двигаться, а то в больнице я совершенно обезножела.Впрочем, свои восстановительные прогулки я собираюсь совместить с набегами наювелирные магазинчики на площади Вандом.