– Что тебе это даст? Ты думаешь, он мне сказал бы«спасибо»? Я ведь ему обещал…

– Я способна ждать еще минуту. Еще минута, и я тебяубью.

– Послушай. – Он вскочил и подошел ко мне, тронулза плечо. – Все бесполезно. Он оттуда не вернется. Не думай, что я непонимаю, каково тебе сейчас, но ты ничего уже не изменишь. Ничего.Ни-че-го, – повторил он по слогам. – В лучшем случае, увидишь дом зазабором.

– Хорошо, пусть так, дом за забором.

– Ладно, – помедлив, кивнул Вася. – Мы простопроедем мимо. В калитку звонить бесполезно, никто не откроет. Ты не войдешь,даже не думай об этом. Проедем мимо, – повторил он, как будто самого себяуговаривал.

Мы вышли из номера, я сунула пистолет в сумку. Я быласпокойна, как это ни странно. И Вася решил, что истерика моя закончилась. Мыпроедем мимо, я увижу дом за забором, а потом… Я туда войду, не знаю как, новойду. Чтобы быть рядом с Сашей, живым или мертвым. Важно только это, бытьрядом с ним.

Мы сели в «Лендровер» ехали вдоль реки, все дальше и дальше,а Вася монотонно что-то бубнил, иногда до меня доходил смысл его слов.

– Тебе жить надо, жить… хотя бы ради него, потому чтоон так хотел, понимаешь? Не нужна ему твоя смерть. Ты справишься, поплачешь,помучаешься, но справишься. Вот увидишь. Пройдет несколько дней, и больутихнет, так всегда бывает. Думаешь, я никогда не терял близких?

Мы свернули в старый город, спустились к стадиону. И тут вузком переулке Вася вдруг ударил по тормозам, точно напоролся на невидимуюпреграду. А потом сказал ошалело:

– Ни хрена себе…

А я смотрела прямо перед собой и видела Сашу: сунув правуюруку в карман брюк, он быстро шел по переулку навстречу нам.

– Не может быть… – покачал головой Вася, а я ужевыскочила из машины и бежала к Саше. Вася тоже вышел, оставив дверьраспахнутой, стоял и смотрел на нас. Я хотела броситься Саше на шею, но он,схватив меня за руку, произнес:

– Сольемся в объятиях чуть позже, если ты не возражаешь,а пока лучше убраться подальше отсюда.

– Как ты… Ну ты даешь, – пробормотал опешившийВася, когда мы с ним поравнялись, он смотрел во все глаза на Сашу, и в глазахего был детский восторг, он хихикнул, покачал головой, всплеснул руками ивесело засмеялся. А я поняла, что присутствую при рождении новой легенды.Легенды о Самурае, в который раз победившем смерть.

– Прощай, – сказал Саша Васе, заняв водительскоеместо, а я, обежав машину, села рядом с ним. Саша сдал назад, мы развернулись ипомчались по улице. Я придвинулась ближе, положила руку на его ладонь,понемногу приходя в себя.

– Глупо было ожидать от тебя разумных поступков, –сказал он.

– Я тебя люблю, Саша.

– Хорошая новость.

Я посмотрела на свои часы. Секундная стрелка сдвинулась сместа и заспешила по кругу. А я со вздохом закрыла глаза, прислушиваясь кбиению своего сердца.

– Тачку придется бросить и найти новую, – минутчерез двадцать заметил он, оглядываясь.

Мы были на выезде из города, возле автозаправки. У пятойколонки стояла ярко-красная машина, и я с удивлением поняла, что это машинаВадима, ее только что закончили заправлять. Сам Вадим прогуливался рядом спластырем на носу и унылым видом.

– Вадим, – пробормотала я, ткнув пальцем в тусторону.

– Очень кстати, – сказал Саша, подъезжая впритык кего машине. – Быстро, – скомандовал он и вышел первым.

– Селина, – завопил бывший муж, увидевменя. – Что ты здесь делаешь? То есть я хотел сказать… черт возьми, может,мы поговорим по-человечески?

Он еще не закончил фразы, как Саша распахнул дверь Вадимовоймашины и выволок из нее обалдевшую Людмилу Петровну, тоже с пластырем на носу.Мгновение, и она очнулась на асфальте, сидела, откинувшись на руки, и смотрела,как мы садимся в их машину.

– Да что ж это такое! – завопил Вадим, отлетев наприличное расстояние от толчка Саши. – Люда, звони в милицию. Да это чертзнает что…

– Звони сам, идиот, мобильный в машине! – прооралав ответ Люда. А через мгновение мне стало не до них.

Со стороны города появился джип, черный «БМВ», и влетел назаправку, пытаясь загородить нам проезд, но опоздал на пару секунд. Мыпроскочили в миллиметре, снеся зеркало у «БМВ», и помчались по прямой, какстрела, дороге.

– Пристегнись, – сказал Саша.

Я пристегнулась, удивляясь, что не испытываю страха.Волнение – да, но не страх. Чего мне бояться, если он рядом.

– А это что такое? – проворчал он, глядя взеркало. Я пригляделась: за черным «БМВ» вдали маячил Сашин «Лендровер».

– Вот шальная баба, – покачал он головой.

– Ты думаешь, это Вадим со своей подругой? –усомнилась я.

– А кто еще? Интересно, о чем они думают, припустившисьза нами.

Мне было не до размышлений на эту тему, потому что «БМВ»стремительно приближался. Мы летели с сумасшедшей скоростью, но джип упорновисел на хвосте. Инспектор ГАИ едва успел отскочить в сторону, заполошноразмахивая руками. За окном мелькали деревья, теперь дорога шла в гору, а потомначался крутой спуск. Саша резко затормозил, и машина замерла на обочине. Онвышел, на ходу достав пистолет, и я бросилась за ним, боясь услышать гневныйокрик, но не услышала. Солнце отражалось в лужах на асфальте, а «БМВ»стремительно приближался, и, вытянув руку, Саша выстрелил несколько раз.Ветровое стекло джипа покрыла рябь, а потом машину занесло, она вылетела навстречную полосу прямо под огромный грузовик. Грузовик попытался уйти отстолкновения, «БМВ» развернуло, приподняло над землей, и джип рухнул в кювет,над которым мгновенно взметнулись языки пламени. А я поняла, что стою надороге, вцепившись в левую руку Саши.

– Вот теперь совсем быстро, – сказал онмне. – Пока менты не очухались.

Машину мы бросили километров через тридцать, в лесу. Вышли кжелезнодорожной станции и сели на электричку. События этого утра мелькалипередо мной, точно в калейдоскопе. Я пыталась осознать, что произошло, а ещестаралась представить, что с нами будет дальше, пока голову не началоразламывать от боли. И я решила: самое лучшее – гнать все эти мысли прочь. Мывместе, и это главное. И тут же пришел покой. Я дремала, привалившись к плечуСаши, щурясь на солнышке, точно кошка. Вот тогда у него и зазвонил мобильный.Саша взглянул на дисплей и ответил.