– Камешек Лысый Кристинке подарил. Как он к нему попал,объяснять тебе не надо. Мирона он убил, потому что тот узнал камень. И Кристинутоже он пришил, дурочка сообщила ему после моего звонка, что я в городе. Вот они поспешил от нее избавиться. Впрочем, Кристина тебя меньше всеговолнует. – Саша усмехнулся и продолжил: – Была договоренность, что никто вэто дело не вмешивается? Лысый влез. Теперь лежит с пулей в башке. Кто скажет,что я не прав?

Олег Николаевич недовольно крякнул.

– Ты ж не за это его убил, – заметил онукоризненно.

– Не за это, – не стал спорить Саша. – Ондевчонке моей грозил. Обещал ее живой в землю зарыть. Вполне мог. И как я ее стого света уберегу?

– А теперь уберег? Дурак ты… – Олег Николаевич вдосаде покачал головой. – Из-за девки… дурак.

– Может быть, – согласился Саша, потер пальцамилоб, вздохнул и сказал с усмешкой: – Видишь ли, странная штука со мнойприключилась. Не думал, не гадал, а вдруг взял да и влюбился.

– Ты?

– Ага. Самому смешно. Смотрю на нее, и знаешь, житьхочется.

– С этим проблемы, Самурай, – серьезно ответилОлег Николаевич. – Большие проблемы.

– Знаю.

– Знаешь, и что? Девку свою за собой в могилу тянешь.Ты б хоть подумал, что с ней будет…

– Я думаю, думаю. Собственно, об этом я и хотелпоговорить. Ты Циркача помнишь?

– Ну…

– А знаешь, кто он такой на самом деле? – Сашапомедлил и, не дождавшись ответа, сказал: – Девка. Ага. Вполне симпатичная,кстати. Тебе, возможно, даже бы понравилась. А главное, руки у нее золотыебыли. Хоть в карман залезет, хоть сейф вскроет. Из твоего, случайно, ничего непропало?

Олег Николаевич замер, глядя на Сашу.

– Диск у меня, – сказал Самурай. – Пока уменя.

– Думаешь, что держишь меня за яйца? – выдержавпаузу, хмыкнул Олег Николаевич.

– А ты как считаешь? Так что позаботься о том, чтобымоя девчонка спокойно покинула город. И вообще, присмотри за ней. Муж у неедурной, киллеров нанял. Она деньги у него отсудила, вот он и бесится.

Олег Николаевич молча поднялся и направился к двери.

Саша вошел в спальню, я успела отскочить к окну и теперьделала вид, что очень интересуюсь пейзажем.

– Подслушивала? – сурово спросил он, а я испуганнопокачала головой. Но когда он приблизился, не выдержала и прошептала:

– Что теперь будет?

– Да ничего… Встречу перенесут, скорее всего, аБеспалый… будет думать.

Он смотрел на меня и улыбался. А потом поцеловал. В тишиненомера я слышала, как тикают часы, отсчитывая время. И душа успокоилась,замерла. И под Сашиным взглядом я вдруг поняла, что жизнь прожита до конца иничего не жалко.

А потом была длинная-длинная ночь, опрокинутый стакан стекилой на полу, и тихий шепот, и его руки. И каждое мгновение этой ночиосталось в памяти, не стерлось, не потускнело. Каждый его жест, каждое слово,каждое движение и каждый вздох. За окном шел дождь, и мы лежали в темноте,обнявшись. И в душе, и в мире царила безмятежность. Все было так спокойно… такспокойно…

Внезапный толчок в грудь, и я открыла глаза. Саши рядом небыло, и стало ясно: его нет здесь, в этом номере, он ушел. И сразу удариламысль: пятница, сегодня пятница. Господи, как я могла ему поверить, что встречуперенесут, что ничего не случится? Я должна была понять: этой ночью он со мнойпрощается. Я резко села в постели, взгляд упал на часы, что были на моей руке.Секундная стрелка дернулась и замерла. И кто-то шепнул, прикасаясь холодным кмоему затылку:

– Его время уходит.

И часы остановились. В груди разлилась боль, руки свелосудорогой, и я завыла в отчаянии. И услышала шаги. Рванула к двери, она открылась,и я увидела Васю. Он выглядел каким-то помятым, а еще обеспокоенным. Посмотрелна меня и кашлянул смущенно. Я стояла перед ним голая, но мне было плевать наэто.

– Где он? – спросила я, мне пришлось повторить этодважды, из груди рвались бессвязные звуки.

– Проснулась? – бодро начал Вася. – Вот ихорошо. Собирайся. Поехали.

– Где он? – В горле булькнуло, и я ухватилась застену, чтобы не упасть.

– Ты давай оденься, умойся, позавтракаем и поедем. А подороге я тебе все расскажу.

Он вернулся в гостиную, оставив дверь открытой. Я бросиласьза ним.

– Где он? – заорала я, хватая его за плечи.

– Не знаю, – отрезал он. – Не знаю. Самаподумай, откуда мне знать? Он позвонил и попросил увезти тебя отсюда. Вот ивсе.

Я отступила на шаг:

– Я никуда не поеду.

– И что? – усмехнулся он, помедлил, покачалголовой. – Давай без истерик. Я ему обещал, что увезу тебя из города. Этовсе, что я могу для него сделать.

Я попятилась, стиснув зубы. Я готова была к чему угодно,только не к тому, что произошло в реальности. Я не могу быть рядом с ним, в егопоследнюю минуту я не могу быть рядом… Наверное, он хотел как лучше. Наверное.Только он был не прав.

Я вернулась в спальню, быстро оделась. Схватила свою сумку ивздохнула с облегчением, убедившись, что пистолет все еще лежит там. Прошласьпо комнате. Спокойно, никаких истерик, слышишь? Зачем-то подошла к окну,«Лендровер» Саши был на стоянке. Я шагнула в гостиную. Вася нервно курил, сидяв кресле. Хмуро посмотрел на меня.

– Собралась?

– Узнай, где он, – сказала я.

– Как? Ты в своем уме?

– Нет. Я не в своем уме. Узнай, где он, мне плевать,как ты это сделаешь, но сделай. Иначе я тебя убью. – Я села напротив,положив руку с пистолетом на колени.

– Нет, ты… – покачал он головой. – Кто мнескажет? Я что, по-твоему…

– Не валяй дурака. Саша оставил машину. Кто егоотвозил? Ты?

– Послушай, успокойся и послушай, – выставив рукивперед, попросил он. – Ему это не надо, понимаешь? Это никому не надо.

– Это надо мне.

– Чего ты хочешь? Ты туда даже не войдешь, тебя никтоне пустит. И если ты думаешь, что с этой железкой… – кивнул он напистолет.

– Скажи мне, где он, – повторила я спокойно.