– Хорошо, если так, – сказал Саша ссомнением. – Я бы предпочел знать, что этот вопрос закрыт и тебе большеничего не грозит.

Я посмотрела на него и спросила бестолково:

– Как можно закрыть этот вопрос?

– Самое простое – отправить твоего мужа вслед закиллером.

– Убить? – подпрыгнула я.

– Он хотел убить тебя, а я убью его. По-моему, всечестно, – пожал Саша плечами.

– Возможно, – пробормотала я, боясь егообидеть. – Но мне эта идея не нравится. Он мерзавец, об этом я и раньшезнала, но… не хочу пачкать руки.

– А тебе и не придется.

– И тебе ни к чему, – отрезала я.

– Хорошо, – помедлив, сказал он, как видно, неразделяя моего мнения. – Попробую с ним договориться.

– С моим мужем?

– С кем же еще?

– Не представляю, как это будет в реальности. Он станетвсе отрицать, а нам нечего ему предъявить, кроме своих догадок.

– Потому я и предложил самый надежный способ.

– Забудь об этом. И вообще, мои дела меня больше незанимают. – «Я бы предпочла, чтобы ты сосредоточился на своих», –хотелось добавить мне, но я разумно промолчала. Теперь, когда мучивших менятайн почти не осталось, ни о чем другом, кроме приближающейся пятницы, я думатьне могла. В этом свете козни бывшего мужа казались сущей ерундой, хоть я иубедилась, что это далеко не так. Было, конечно, и другое. Я не хотела, чтобыСаша убил его, не хотела, чтобы он стал убийцей, как бы глупо это ни звучало,памятуя недавние трупы. Но одно дело парни в той хибаре, и совсем другое – мойбывший муж, то есть дело-то, конечно, не в нем, а в том, что это убийствопоставило бы нас на одну доску с Вадимом. Может, это и было бы честно, но точнонеправильно. Герои не убивают расчетливо, а их подруги, свистнув чужие деньги,не подталкивают их к подобным поступкам. Я бы ни за что не решилась сказать обэтом Саше, хоть и боялась, что он, чего доброго, вообразит, будто какие-тонежные чувства к Вадиму у меня остались. По сути, их и не было никогда. Нооткуда об этом знать Саше?

И тут в дверь постучали. Весьма настойчиво. Взглянув наСашу, я пошла открывать и, распахнув дверь, оторопела. На пороге стоял мойбывший, а рядом с ним длинноногая девица, которой он едва доставал до плеча.При более пристальном изучении выяснилось, что девице ближе к сорока, хоть онаи предпочитала об этом не думать. Черные волосы падали ей на грудь,ярко-голубые глаза казались на загорелом лице чем-то инородным, у нее был нос сгорбинкой и пухлые губы. В целом она здорово смахивала на ведьму, которой, надополагать, и была. Белый костюм в обтяжку подчеркивал достоинства фигуры, подкостюмом красный бюстгальтер, из него нахально торчали груди с родинкой вложбинке.

Увлекшись созерцанием всего этого великолепия, я на времязабыла о муже, но он напомнил о себе, сказав деловито:

– Я пришел не скандалить.

– Прекрасно, – ответила я, пропуская вперед этупарочку.

– Мой адвокат, – кивнул Вадим в сторонубрюнетки, – Людмила Петровна. А это моя бывшая… супруга, – поморщилсяон, должно быть, воспоминания о собственной глупости удовольствия ему недоставили.

Брюнетка кивнула, с презрительной усмешкой взглянув на меня,а я подумала, что Сергей, пожалуй, был прав, в этом дуэте роль первой скрипкиявно играет она. Адвокатша выглядела много решительнее Вадима, а запрезрительным равнодушием угадывался железный характер. Такая вряд ли передчем-то остановится. Не удивлюсь, если вскоре мой бывший окажется без второйполовины своего состояния.

– Надо поговорить, – заявил он, стремительнонаправляясь в гостиную, и тут увидел Сашу. Тот сидел в кресле и с празднымвидом потягивал коньяк, сегодня предпочтя его текиле. Вадим сбавил обороты инедовольно посмотрел на меня.

– Кто это? – спросил он с сомнением, потом, видно,решив, что сие не его ума дело, сказал с легким намеком на подхалимство: – Мыне могли бы поговорить без свидетелей?

– Теперь ее делами занимаюсь я, – заявил Саша ишироко улыбнулся.

Лучше бы он этого не делал, его улыбка не могла ввести взаблуждение никого, а уж тем более такого прохвоста, как Вадим, он дажеотступил на шаг. Я взглянула на Людмилу Петровну и нахмурилась. От недавнегопрезрения на ее лице и следа не осталось, она стояла, вцепившись обеими рукамив свою сумочку, и таращилась на Сашу, точно выпав на мгновение из реальности.Лицо ее обмякло, как будто расползлось, и теперь было видно, как она немолода,а еще несчастна. «Неужели она тоже это почувствовала? – поразиласья. – И она тоже?» От размышлений на эту тему меня отвлек бывший муж.

– Что ж, если так… – развел он руками. –Предлагаю приступить. – Он взглянул на Людмилу Петровну, будто ища у нееподдержки, она тряхнула головой и презрительно вздернула губу, приходя в себя,но взгляд ее то и дело возвращался к Саше. – Не возражаешь, если мыприсядем? – спросил у меня Вадим и плюхнулся в кресло, давая понять, чтоспросил просто из вежливости.

Людмила Петровна устроилась на диване, я на подлокотникеСашиного кресла, привалившись к его плечу. Глаза женщины потемнели отненависти. Но я знала, что эта ненависть не имеет ничего общего с деньгами,которые я украла у ее любовника, эта была ненависть совсем другого рода, и ядогадывалась о ее причине, потому и прижалась к Саше, давая понять, что месторядом с ним уже занято.

Она презрительно усмехнулась, закинула ногу на ногу,воинственно выпятив грудь, как будто хотела сказать: «Это мы еще посмотрим», ая, как ни стыдно признаться, забеспокоилась. Вдруг эта ведьма Саше нравится?Она, а вовсе не я, и моя близость ничего, кроме досады, у него не вызывает?

Не дождавшись поддержки от Людмилы Петровны, которая былаувлечена самоутверждением, Вадим, кашлянув, приступил к разговору:

– Я хочу тебе кое-что предложить. В настоящее время мояфирма «ВАКО» по бумагам принадлежит тебе. Ты ничего не смыслишь в делах, и тебеона не нужна. Уверен, ты даже не знаешь…

– Не увлекайся, – попросила я. – Я и вправдуне знаю. Так что фирма?

– Я бы предпочел в силу разных причин вернуть ее себе.Повторяю, тебе она совершенно ни к чему, а твой дурак-адвокат, который…

– Ты опять увлекся.

– Короче, – выдохнул Вадим. – Я готов купитьее у тебя. Скажем, за полмиллиона долларов, – и покосился на Сашу, желаязнать, какое это произвело на него впечатление.

– Тебе нужна эта фирма, милая? – дурашливо спросилтот.