И она осталась одна. Одна с тем, что боялась даже пошевелиться, хотя и решила бежать.

Столько времени запрещать себе вспоминать, чтобы сейчас испугаться, едва увидев. Снова перевела дыхание. Мимо мчался официант с шампанским. И ее рука сама потянулась к подносу. Он задержался, и

Руська вцепилась в ножку бокала, будто бы та должна была помочь ей удержать равновесие. Какой там!

Один глоток – в сущности, единственная секунда. И она снова оборачивается. И на этот раз смотрит прямо в его глаза, которые все еще сосредоточены на ней. И впитывает в себя все детали, которые может выцепить взгляд на том расстоянии, что пролегло между ними. Девочку возле Егора не видит. Не замечает почти. Просто маячит рядом что-то, что сочетается с его миром. С ее представлением о его мире.

«Шаблонно мыслишь», - вспомнилось Руслане.

От этого стало горячо и больно – потому что воспоминание оказалось не менее реальным, чем поблескивающая яркая булавка его галстука.

Росохай отпила еще глоток. И сделала ровно противоположное тому, что сама считала правильным. Пошла не прочь, а прямиком в его сторону, почти не чувствуя под собой ног, но и взгляда от его приближающегося лица не отрывала. Поймала и удержала себя только тогда, когда уловила запах парфюма – который все еще преследовал ее ночами в номерах гостиниц и квартирах знакомых, где приходилось жить.

Поймала себя. И выдохнула:

- Привет! Мир тесен!

- Привет! – отозвался Лукин. – Ты, как всегда, преувеличиваешь.

- Ну, шансов встретить тебя здесь у меня было немного, - хихикнула

Росохай. – Новый проект?

- А у тебя?

- Предположить, что я – участница шоу, тебе в голову не приходит? – рассмеялась она. – И правильно. Про девочку одну сюжет делаем.

Познакомишь?

– она кивнула на модельку, с любопытством разглядывающую ее саму. Глазки-то смышленые. Какого хрена Лукин переключился на малолеток?

- Ты и глянец? Смешно, – проигнорировав намек на свою спутницу, с усмешкой сказал Егор.

- Когда-нибудь я тебе расскажу… про глянец. Ясно, не познакомишь, -

Руська широко улыбнулась девушке, продолжавшей ее рассматривать, и резко выбросила вперед ладонь: - Росохай Руслана.

- Вика Машталер, - ответила на рукопожатие спутница Лукина. И голос был приятным, не только внешность. – Вы тоже журналист?

- Скорее, авантюрист, - хмыкнула Руська и перевела взгляд на Егора: -

Именно так ты и считаешь?

- Возможно.

- Возможно, - тупо повторила она. И не знала, чего ждала. Оказывается, все это время чего-то ждала, хотя и не хотела ждать. А потом не выдержала. Выпалила: - Как Оля?

- Больше тебя ничего не интересует?

- Интересует! – улыбнулась во все тридцать два Росомаха, явно демонстрируя хищный оскал. Тряхнула головой, и прядка выпала из-за уха.

Ей нравилось, как волосы забавно касались теперь щек. Еще только этим утром бесило, а сейчас – нравилось. – Оставить тебя в глубокой заднице на МедиаНе.

- Это мелко для тебя, - усмешка не сходила с лица Лукина.

- В самый раз, Егор Андреич! – она сделала глоток из бокала. Поняла, что шампанское в нем закончилось, и от этой мысли стало неловко.

Чувствовала, как отчаянно пылают щеки. А он не мог не заметить. – Ладно, хорошего вечера! Приятно было пересечься.

- Взаимно, - кивнул он в ответ и отвернулся к Вике.

Руслана изучала его затылок буквально несколько секунд. Потом подмигнула госпоже Машчетатам, развернулась и помчалась в другую сторону, мысленно повторяя скороговорку: «Кобель, кобель, кобель, кобель!»

И пыталась унять себя, понять себя, обрести чертову точку равновесия, на которой, как она думала, уже успела прочно обосноваться, но которая резко, в одно мгновение исчезла.

Наткнулась на официанта, чудом не сбив его с ног. Это заставило включить мозг и выключить моторчик. Остановилась. Поставила пустой бокал на поднос. Перевела дыхание. И все еще чувствовала запах его парфюма.

Весь этот побег с изумлением наблюдала Вика. И куда бо́льшим любопытством, чем Лукин. А потом повернулась к нему и со смешком сказала:

- Я так и не поняла, вы друзья или враги?

- Длинная история, - ответил Егор.

- Мммм, - протянула Вика и замолчала, снова обернувшись назад и вглядевшись в мелькнувшую в зале среди танцующих обнаженную спину.

Потом снова посмотрела на Лукина, осмысливая полученную информацию.

И будто вердикт вынесла: - Прикольная!

- Танцевать будешь?

- Кто по доброй воле откажется от танца с господином Лукиным? – рассмеялась Вика, убирая бокал на столик.

Егор криво усмехнулся и тоже поставил бокал. Оркестр играл танго в современной аранжировке, и пар на танцполе осталось всего несколько.

Среди них Лукин с Викой были едва ли не самыми заметными. Они выделялись и внешностью, и движениями, разве что розы в зубах не хватало для совершенства образа. Ее ладошка в его руке казалась особенно хрупкой. И то, как другая ладошка легла на его плечо, говорило о годах занятий танцами.

Викина улыбка могла затмить любое освещение – в зале ресторана и подавно. И чем динамичнее становилась музыка, тем ярче она открывалась, как хорошая артистка, не выкладывавшая сразу все, на что способна, но делавшая это с каждым новым движением.

На них откровенно смотрели – и с восхищением, и с завистью. И другие пары невольно расступались в стороны.

- Я надеюсь, это никто не снимает, - со смехом заявила Вика, когда ее губы оказались возле его уха.

- С таким количеством СМИ – не надейся.

- И будет грязный скандал. Вот только думаю, чья репутация пострадает сильнее, моя или твоя. Ты с журналом или я со своими чокнутыми одногруппницами? Они на тебе повернуты!

- Подадим в суд. Будет весело.

- Мне и сейчас весело. Твоя длинная история смотрит.

Лукин тут же повернул голову в сторону Русланы, бросил быстрый взгляд, встретившись с ее, и отвернулся. А перед глазами запечатлелась картинка.

Росомаха с кривой усмешкой вертит в руках пачку сигарет. И родинка над ее губой ярко выделяется на фоне молочно-белой кожи лица – или это здесь такое освещение?

Викины волосы в следующем движении взметнулись и обмотались вокруг его шеи.

- Кстати, - продолжила болтать девчонка, - кажется, она в группе поддержки моей конкурентки… ну вернее, Соловьева, мне не конкурент, она и в следующий тур не попадет, но все же… Конкурсы – штука непредсказуемая.

- Что за Соловьева? – спросил Лукин.