Но взрывов на позициях на этот раз отмечено не было. Район Омодака также удалось привести в относительно безопасное состояние почти одновременно с Кого. Его пушки еще изредка стреляли, но уже не прицельно. Снаряды падали далеко в стороне.

Вскоре после десяти часов утра обстрел миноносок тральной партии полностью прекратился, что позволило им спокойно закончить развертывание в новой рабочей зоне и начать прокладывать фарватер в направлении мыса Ёрифуне. Но тут с дальнего берега пролива открыли огонь три малокалиберных орудия.

Сначала решили, что это пристрелочные пушки с какого-то затаившегося форта, и ждали залпа, считай в упор, из лесочка на склоне. Оттуда действительно начали стрелять, только калибры были снова небольшими. Но били часто, почти из десятка стволов, вероятно противодесантные батареи.

Им сразу ответили с миноносок из сопоставимых по калибру 47-миллиметровок, а все три прорывателя, словно обрадовавшись возможности отвести душу, густо лупили из своих аналогичных и чуть больших или меньших стволов. Не стал отмалчиваться и пристегнутый к ним для охраны и разведки миноносец № 211, выбежавший вперед уже почти на полмили. Он азартно начал полосовать близкий берег слева и справа даже из пулеметов, но заставить молчать японские пушки не удавалось.

Сразу начались и мины. В такой нервной обстановке это оказалось весьма неприятно. Зацепившие «улов» почти одновременно две пары миноносок, одна за другой, покинули позицию в ордере, оттаскивая их влево с фарватера. Замена замешкалась под огнем и заняла свои места с задержкой, что вызвало общую заминку и нарушение строя. В итоге, протраленная полоса также вильнула влево, образовав горб в самом своем начале.

Но малокалиберные снаряды, густо сыпавшиеся с носовых углов, как выяснилось, были не самой большой неприятностью на пути к Сасебо. С тральщиков сейчас хорошо видели к северу от себя, как туго приходится так и не добравшемуся до берега десанту. Под быстро набиравшим силу перекидным огнем, вероятно с полевых батарей, уже успевших развернуться где-то на закрытых позициях, катера и баркасы откатывались назад, буквально продираясь через всплески и облачка разрывов гранат и шрапнелей.

Двум шлюпкам и всем, кто в них был, не повезло. Их корпуса, разбитые прямыми попаданиями, скособоченно мотались на волнах в окружении многочисленных плавающих обломков и барахтавшихся еще живых людей.

Десант подал ракетный сигнал, запрашивая артиллерийскую поддержку. Но ни с броненосцев, ни с тральщиков не видели, откуда так сильно бьют японцы. Со стороны моря действующих японских пушек к этому времени уже точно не было.

Отойдя и перегруппировавшись в две колонны, разошедшиеся на полмили друг от друга, десант снова двинулся к берегу и опять был вынужден отступить под шрапнельным дождем. Тщательное перемалывание в щебенку разбитых фортов на мысе Кого артиллерией всей эскадры никак не отражалось на эффективности заградительного огня, не подпускавшего штурмовые группы к пляжу. Корабельные калибры были бессильны против полевых орудий, легких гаубиц и чего-то еще, гораздо более увесистого, хотя и «короткорукого», стоявшего где-то недалеко вне видимости с воды.

Повезло, что чисто случайно тральщики приблизились к проходу одновременно со вторым подходом десантной волны к пляжам. Пытаясь не допустить высадку, полевые пушки не смогли уделить им должного внимания. В итоге, все же сумев подавить легкие скорострелки, миноноскам удалось преодолеть линию обнаруженного минного заграждения, прикрывавшего вход в Сасебский залив, отметив проход вехами и плавающими сигнальными огнями.

Как только дали сигнал, что путь свободен, «Донскому» и малым броненосцам Иессена немедленно приказали идти в залив, чтобы подавить недоступные японские пушки, действуя изнутри. Так как со стороны пролива Терасима японских мин не было, что уже успешно проверили своими корпусами «Аврора» с «Жемчугом», маячивший у северной оконечности Осимы «Донской» уверенно двинулся по их пути и первым достиг входного канала. Быстро обогнав уже втягивавшиеся в пролив прорыватели и миноноски, в половине одиннадцатого он вошел во внутреннюю акваторию, «стерилизовав» своими пушками указанные мелюзгой «колючие» полянки в лесу справа по борту.

Иессен сразу потянулся следом, но едва дав ход, вынужден был держать малые обороты до самого минного поля. Затем, осторожно форсировав узкий да еще и кривой проход, пробитый в нем, он оказался в четырех с небольшим кабельтовых за «Донским», но хода пока не добавлял, поскольку отнюдь не разделял оптимизма капитана первого ранга Лебедева, относительно безопасности плавания в этих водах. Только видя, как ветеран-крейсер резво и благополучно миновал узость, он распорядился дать средний ход. Уже ближе к выходу из пролива головной «Ушаков» тоже обогнал усердно пыхтевшую и дымившую тральную партию.

Никаких следов бонов обнаружено не было. Дымовая завеса почти полностью рассеялась, и обзору ничего не мешало. Вдоль гребня мыса Кого из кедровой рощи поднимались к небу столбы пыли и дыма на месте подавленных фортов. У самой кромки воды под обоими берегами прохода плавали и торчали из воды обломки и останки нескольких судов. Часть из них еще горела, но уже нехотя.

Когда миновали мыс Ёрифуне, справа по курсу открылась почти вся обширная акватория Сасебского залива. Наши передовые силы, больше часа воевавшие здесь автономно, обнаружились на юго-востоке всего в полумиле, сразу оказавшись почти на траверзе. Они просматривались сквозь сизую паутину ползущего над водой дыма достаточно хорошо. Оба бронепалубника горели и шли с креном, но пока еще стреляли. Неподалеку крутились и миноносцы, также казавшиеся еще боеспособными, по крайней мере с первого взгляда, а приглядываться долго пока еще было некогда.

Как и ожидалось, из самого залива японские полевые батареи стали видны как на ладони. Они вели частый беглый огонь, невзирая на обстрел с подбитых крейсеров и номерных миноносцев. Впрочем, в полную силу наши биться уже не могли. Когда повернули к ним, удалось разглядеть, что с «Авроры» действует лишь часть артиллерии, «Жемчуг» вообще идет на буксире и использует только два орудия, а какой-то из миноносцев, судя по всему, едва держится на воде. Им всем явно крепко досталось. Но теперь, после успешного форсирования входного канала еще и значительной частью главных сил эскадры, сражение за Сасебский залив однозначно было уже проиграно противником.

Когда по позициям полевых пушек открыли частый огонь, считай, прямой наводкой сначала уцелевшие скорострелки с «Донского», а затем и скорострельные калибры с «ушаковцев», и даже вся мелочевка с прорывателей, появившихся в заливе следом, эти злополучные пушки наконец начали замолкать одна за другой. К чести японцев, ни один расчет не пытался покинуть место сражения, стреляя до последнего. Пока их всех не вымело смерчем огня и стали.

Еще до полного прекращения их стрельбы десант в третий раз двинулся к берегу, на этот раз успешно достигнув пляжа. Если не принимать в расчет быстро слабевший перекидной огонь, никакого противодействия непосредственно во время высадки против ожидания не встретили. Однако это совсем не значило, что все прошло гладко. Да и без новых потерь не обошлось.