В какой момент появился еще один наблюдатель, Иссиа не понял. Но факт оставался фактом: под чужим пристальным взглядом он был перевязан, чем-то обколот и даже остался без нескольких миллилитров крови. Боль, терзавшая его уже несколько часов, отступила, сознание же оставалось затуманенным, взгляд рассеянным. При этом чувствовал он себя использованным и даже изнасилованным.

Врачи удалились, охранник отступил подальше от решетки, внутри камеры же остался непонятный субъект с голографической маской на лице. Райго смотрел на него и чувствовал себя старой больной овцой перед сытым хищником. Может отпустить, может убить, а может просто развлечься.

— Поговорим, — начал незнакомец, отлипая от решетки. Голографическая маска видоизменилась, делая его лицо узнаваемым. Прошлое всколыхнулось в глубинах памяти, но Райго нашел в себе силы справиться с эмоциями. Был ли человек перед ним действительно тем, кем себя демонстрировал, или просто украл лицо — Иссиа не знал. А потому и показывать, что внешность ему знакома, не собирался.

— Я Маркус Биби, — представился мужчина, внимательно следя за реакцией менталиста. — А ты Райго Иссиа, в прошлом один из безликих клонов Нандина Абэ.

Начало разговора уже не нравилось. Если это действительно Маркус, все равно непонятно, откуда он знает о родстве Райго с Нандином? Может, это просто догадка?

— Я искусственный человек, может, и клон, кто знает, — прошептал Иссиа, — вам-то какая разница? В условиях выживания человеческой расы за счет модификаций, быть генетическим шовинистом неблагодарное дело.

— Генетический шовинист, говоришь… — Маркус поддернул рукава пиджака, обнажая татуировки. Четко различимая вязь имен опоясывала оба его запястья, словно браслеты. Райго сглотнул, не узнать или не увидеть знакомые среди них было сложно: отец и мать, братья…

Маркус же сжал правую ладонь в кулак и замахнулся. В следующий миг Райго откинуло на стену, брызнула кровь. Тут же последовал еще один удар и еще.

— Все не могу понять, кто ты… Дэн, Дин или Дан? — тихо и размеренно продолжал он, наконец прекратив избивать, смотря сверху вниз, наблюдая за тем, как медленно Райго отлипает от стены. — В новом лице сложно узнать старую мимику…

Тупая боль всколыхнулась в Райго с новой силой, бередя старую рану, порождая все новые волны страшных воспоминаний. А Маркус продолжал цедить горькие, пропитанные ядом слова:

— Не помню, кто из вас троих отвечал за Теодора. Признаться, мне даже все равно, просто хочу уничтожить ваше племя вместе с вашим единственным неповторимым старшим братцем. Кажется, так вы зовете этого ублюдка…

Райго кое-как сел, даже не пробуя прикоснуться к разбитому лицу. Кровавое пятно на стене и так говорило, что ничего хорошего он там не нащупает.

— Говори, или я за себя не ручаюсь.

Клон Нандина поднял на него тяжелый взгляд. Кровь сочилась из разбитого носа, с рассеченного лба. Разбитые губы начали наливаться синевой и опухать. Клон, как и Абэ, не мог соврать никому из потомков первого императора, Маркус знал это.

— Мне нечего вам сказать, — прошептал Иссиа. — Я очнулся подростком с багажом знаний, с абсолютной свободой действий и лишь одной задачей — следить за Теодором, сохранять его жизнь и беречь от возможных ошибочных действий. Я не помню, как видоизменилось мое лицо, и не знаю, что побудило меня очнуться.

— Вот, значит, как… — прищурился Маркус, потирая разбитые костяшки. — Где ты очнулся, обстоятельства?

Райго ответил не сразу.

— Под Леополисом, в старых технических помещениях.

Ответ менталиста озадачил. Очнись он в императорском дворце во время заварушки или хотя бы в одном из частных домов Сэльвы, это не вызывало бы вопросов. Но подземелья Леополиса… Возможно, часть памяти Райго Иссиа была просто стерта, но и это не объясняло места его пробуждения.

— Кто был с тобой, кто следил за пробуждением? Где был Теодор?

Райго нахмурился, но больше не медлил с ответом.

— Я был сам, — честно ответил он. — Это обрывочные воспоминания. Моменты пробуждения и моменты заданных четких программ с алгоритмами действий. Я помню, что сам пришел туда и что у меня была задача. Выполнил ли я ее тогда, не могу сказать. Очнулся намного позже.

Биби нахмурился, ситуация выглядела еще запутанней, чем казалось на первый взгляд.

— А мой брат?

— Блок, закрытая информация, — Райго не отводил взгляда. Маркус скривился.

— Блок, значит… Что тебя связывает с Тарисом Лаеном?

— Я нашёл его на свалке и отнёс в детдом, — Райго ответил без промедления. — Периодически следил, чтобы он ни в чем не нуждался, это заложено в меня как цель существования.

— Ты нашел его до того, как очнулся, или после? — последний вопрос Маркуса поставил Райго в тупик.

— Не знаю, — прошептал он, касаясь ладонями резко потяжелевшей головы.

— Тарис — мой брат? — человек, имевший над ним странную власть, смотрел прямо в глаза. Райго не мог отвести взгляда. Слова дались тяжело. Казалось, в этот миг все тело начало отдавать болью, каждый мускул сводила судорога.

— Блок. Закрытая информация…

Маркус отшатнулся, опять скривился. Больше он ничего не спрашивал, просто ушёл. За его спиной лязгнули двери камеры, щелкнули замки.

Прошла не одна минута, прежде чем спазмы отпустили и Райго обессиленно упал на койку. В голове творился кавардак, словно по мыслям прошелся менталист. Но Маркус никогда не обладал такими способностями, кто же тогда рылся в голове Райго, кто ставил блоки? Кто заставлял следить за Тарисом и выполнять роль няньки?

Тяжело прикрыв глаза, Иссиа Райго не заметил, как в камеру вернулся один из ранее навещавших его врачей. Не понял, как провалился в беспамятный сон, в котором не было ни мыслей, ни прошлого, лишь черная безмятежная темнота…

* * *

Досада, злость и разочарование — вот что Маркус Биби чувствовал сейчас.

Дэйла опять ждала его, но больше с вопросами не лезла. Она слышала произошедший диалог и была озадачена не меньше.

— Может, он соврал? — предположила она чуть позже, прикрывая за собой дверь кабинета.

— Оставь меня… — прошептал Маркус и присел за рабочий стол, — я должен подумать.

— Как скажешь, пойду кофе сделаю. — Дэйла ничем не выказала недовольства и плотно прикрыла за собой дверь. Биби шумно выдохнул и откинулся на спинку кресла. Лучше бы Райго Иссиа соврал. Но, увы, он говорил правду, и Маркус понимал это так же отчетливо, как и то, что у Тариса Лаена при лжи дергается веко.

Взглядом он вперился в идеально-белый потолок. Пятнадцать лет прошло, с тех пор как чокнутый дед и его подручный Нандин Абэ уничтожили всю его семью. Маркус давно смирился с тем, что в теле Фердинанда сидит совсем другой человек. Увидеть живым младшего брата Теодора он даже не надеялся. Для него мелкий давно погиб, а жизнь обрела смысл лишь на пути к возмездию.