– А лутадор Михаэль – бунтарь, – посмеиваясь, сказал он и подмигнул. – О, а вот и первое блюдо. А то я, признаться, уже устал ждать. Привык рано ложиться спать, а еду все не несут.

Как только перед ним оказалась тарелка с супом, он с большим аппетитом принялся за еду, не заботясь о том, что перед другими гостями их порции еще не сервированы.

– Вы начинайте, Майя, пока горячее. Пока всех обнесут, уже остынет. Будет не так вкусно.

На время разговоры стихли. Все наслаждались едой, а дальше обед-ужин протекал достаточно мирно. Изредка звучали тосты и поздравления, менялись блюда, дедок шутил, Михаэль молчал. Я тихонечко мечтала, что скоро все закончится. Даже немного расслабилась и отвечала на шутки этого самого Семилота. Скоро, скоро мы окажемся дома.

Оставался десерт. Финальный аккорд любого застолья. Яркий фейерверк вкуса в конце.

Передо мной в хрустальной креманке оказалось что-то невероятно воздушное, украшенное фруктами. И тут я почувствовала жуткую вонь. Как будто кто-то умер. Отвратительно. Откуда?

Десерт Михаэля! А он уже занес ложку.

– Не ешь, – тихо сказала я.

Ноль эмоций.

– Твой десерт испорчен.

Он же слышит!

– Майя, все в порядке.

Неужели он не чувствует?

Михаэль бросил на меня удивленный взгляд.

– От этой штуки – жуткий запах, – как можно тише прошептала я.

Но дедок слева прислушивался.

– Вам не понравился десерт, Майя? – спросил он театральным шепотом, который было слышно на другом конце стола.

– Эм-м-м… Нет. Что вы… Невероятно вкусно.

К трупному запаху прибавился аромат гниющей картошки. Такой, которая стала совсем склизкой. К горлу подступила тошнота.

Михаэль принюхался и зачерпнул полную ложку.

Это нельзя есть. Точно нельзя.

– Не ешь, – прошипела я. – Наверное, эта штука испортилась. Воняет ужасно.

Что же, выбить у него ложку, что ли?

– Майя, вы думаете, что десерт испорчен?

– Наверное, плохо охлажден, и пока несли…

Я уже думала, как выбить у Котика ложку из рук, когда Семилот сказал:

– Михаэль, а дай-ка мне свою порцию…

С необычной для своего возраста сноровкой дедушка лутадор выхватил у Котика ложку и цапнул креманку. Теперь внимание присутствующих было прочно приковано к нам. Семилот с видом ювелира рассматривал десерт, ковырял его ложкой, опять рассматривал и наконец-то спросил:

– А что ты увидела, Майя? Только честно.

– Да просто запах не понравился… Не стоит заострять на этом внимание.

– Стоит, – твердо сказал лутадор, в его глазах появился опасный блеск. – Ядовитые чары – «Дыхание смерти». Магия, которая практически не видна, от чего невероятно смертоносна и опасна. Даже я едва смог ее рассмотреть. Котик, и это сокровище ты забрал из Тур Ариена?! Ты понимаешь, что во всем королевстве рассмотреть такое могут три человека! Я, лутадор Лос, и вот еще Майя.

Мы с Котиком переглянулись.

Ночь выдалась тяжелой, бессонной. Куча лутадоров в доме самого большущего начальника – и такое… Ядовитые чары. Лутадоры стояли на ушах. Но, несмотря на то что большие чины развернули широкомасштабную операцию и (по моим ощущениям) по всему дому и саду рыскала маленькая армия, ничего путного выяснить не удалось.

В поместье переместились только под утро. Михаэль помогал мне с платьем. Молчали. А я начинала осознавать, что произошло, именно сейчас, когда его теплые руки мягко опустились мне на плечи. Он же мог съесть тот чертов десерт! И тогда… Нет, об этом даже думать не хотелось.

– Успокойся, все хорошо, – сказал он.

– Михаэль, а если бы ты съел? Что теперь будет? – Голос предательски дрожал.

– Расследование. Того, кто навел чары, найдут.

Мне передалась его уверенность, но я находилась на грани истерики. Чтобы не сорваться, порывисто обняла мужа, прижалась щекой, слушая, как бьется его сердце.

– А если тебя снова… – Закончить фразу «попытаются убить» я не смогла.

Котик просто покрепче прижал меня к себе.

– Я не понимаю, почему тебя, – всхлипнула я. – А если бы получилось… Я же совсем одна останусь.

Прозвучало жалобно.

– Это все Кларисса, – выпалила я.

Котик завернул меня в одеяло.

– Ты устала, Майя, поспи. Кларисса тут ни при чем.

– Нет, это она. Я уверена, – горячо заспорила я.

– Почему ты так думаешь? – Он приготовился слушать. – Ты что-то знаешь?

Котик уложил меня в кровать, а сам, не раздеваясь, прилег рядом. Что я могла ему сказать? Что Кларисса уже пыталась его убить и мне об этом рассказал демон, которого она наняла для этой цели? Тогда он спросит, с чего бы демону со мной откровенничать. Придется признаться, что я довольно тесно с ним общалась, потому что обещала его освободить. Не видать мне тогда рун. А значит, я не смогу вернуться в свой мир. Но Котик в опасности.

– Чувствую, и все.

Да, не слишком убедительно.

– Хорошо… – сказал Михаэль. – Я проверю Клариссильду. А сейчас, Майя, спи. Мне нужно вернуться и во всем разобраться…

– Не уходи, не оставляй меня одну! – Я уцепилась за его парадный китель.

– Я должен, Майя. Не бойся. Спи.

– Я не смогу заснуть!

Отпускать Котика совершенно не хотелось. Не поняла, что он сделал, но руки внезапно стали ватными, а веки налились свинцом.

– Спи, Майя, спи…

Остался только голос.

Меня затянуло в череду беспокойных сновидений. Всего я не запомнила, но подсознание воплотило все мыслимые кошмары, которые только могло придумать. Во сне меня отправляли на медицинские эксперименты люди в масках, передавали демонам. Причем демоны выглядели так, как им положено выглядеть: с рогами, хвостами, в окружении адского пламени. Мне снилось, что Котик погиб и меня отправляют в Тур Ариен, снился дознаватель Дин.

Лучше бы я не засыпала. Я проснулась, вся в слезах, оттого, что Василиск сидел рядом и трогал меня мягкой лапкой за щеку. Сгребла иффку в охапку и минут десять поплакала. Он оторопел и даже не особенно сильно вырывался, хотя крутился и вздыхал. Но мне стало легче. Интересно, сколько же я проспала?

Котика не было.

Чтобы сбросить остатки тяжелого сна, долго стояла под душем, а потом пила травяной отвар, облачившись в рубашку Михаэля. Иффка разлегся на столе и урчал, пока я поглаживала его пузо.

Вскоре вернулся Котик, уставший и напряженный.