Меня поначалу это удивило: как можно через Машину найти то, чего в ней по определению не регистрируется? Но задача, если мы имеем прямой доступ к мощностям Предтеч, на самом деле не такая уж и сложная. Главное, правильно рассчитать координаты прыжка. Дело в том, что параллельные миры расположены друг от друга на математически выверенных интервалах, как страницы в книге, а зная толщину и номер этой страницы, можно примерно вычислить ее местоположение или сдвиг относительно вас самих – это и будет являться вектором для прыжка. Когда же подготавливается собственно перемещение, Машина выдает специальный внутренний сигнал, как бы эхо, отраженное от границы принимающего мира, мол, данная Земля мне знакома, полет безопасен, вы сможете вернуться. Этот сигнал могут ловить только те, кто подключен непосредственно к Железной Леди, остальным эта роскошь недоступна (иначе все незанятые миры давно бы уже стали занятыми – впрочем, это и нужно проверить). Таким образом, если «эхо» не получено – вот она, свободная вселенная! Делай там что хочешь.

Но прыгать в такие места наобум, конечно, нельзя. По той самой дурацкой причине – риска невозврата. Когда-то в этой ситуации мне помогли Шары, но такая помощь бывает раз в жизни, и то далеко не для всех. Значит, с собой нужно перемещать и ретранслятор. Но с ним неудобно, так как агрегат должен остаться на месте. А вдруг понадобится прыгать несколько раз? Скажем, если попадешь в мир динозавров, апокалипсиса или фашистского режима… Мы ведь телепортируемся не всегда точно и к тому же не куда угодно, а плюс-минус, как повезет. Математика и интерфейсы – это, конечно, хорошо, но лишь теория – у Машины свои бзики и иногда бывают «нюансы». Это поначалу нам наивно казалось, что в этом направлении мы раскололи Машку, постепенно же выяснилось, что все не так однозначно… Но не будем о грустном.

Короче, с ретрансляторами может быть гемор. А я ведь раньше предлагал Максу самим стать передатчиками команд Машине: физически, биологически и как там еще!.. Все было бы у нас в ажуре! Но раз это напрямую связано с нашими идентификационными метками, то опять же надо сначала эти метки взломать… Макс работает над этим.

Двадцать первое июля. Программа по сканированию миров была написана за полчаса – плевое дело, и я сразу запустил ее в бесконечное море Мультивселенной, пускай выискивает жемчужины!.. И вот сегодня был получен первый результат: найден мир, свободный от Машины! По крайней мере, никакого «эха» от него не приходило. Перепроверил двадцать два раза – все правильно. Макс пришел вдруг в неописуемый восторг, чем здорово удивил меня – он всегда такой серьезный… «Это то, что надо, чувак, – восхищенно сказал он, – по тебе же Нобелевка плачет! В общем, готовься к рандеву – сегодня вечером сделаем вылазку. Есть что надеть приличное?»

Осталось дело за малым: собрать пару ретрансляторов, и желательно компактных. Ведь мы же хотим вернуться оттуда?!»

Приглушенный свет, цветные пятна, мерно и томно извивающиеся тела: полуобнаженные, жаждущие, ищущие; море взглядов: горячих, похотливых, зовущих, а также глаза закрытые – к чему тут зрение? Ритм: бьющий наотмашь, пульсирующий, без остановки притягивающий. Тела все ближе, они трепещут в унисон, у них одно желание, одна цель, уже совсем близкая, осталось немного… Люди вокруг, люди вокруг! Колышущееся поле голов, как цветы лунной ночью, под ветром; в воздухе алкогольные пары. Здесь один организм на всех, коллективный, бессознательный, чувствующий и думающий одинаково.

– Это самый модный русский клуб Нью-Йорка! – орал Тунгус на ухо Соломону. – Классно, правда? – Вокруг него, извиваясь словно огромная кобра, крутилась рыжеволосая девушка в серебристом костюме. «Рыжий рыжего видит издалека», – смеялся про себя Павел. Юная особа соблазнительно прижималась к Фаронову бедрами, шлепала его по груди, спине, приседала и смешно вытягивала губы, желая, чтобы партнер ее жарко поцеловал, но Тунгус был пока неприступен.

– Ага, – отвечал ему Соломон, – тут неплохо! – Он пританцовывал между двумя брюнетками-близняшками, их отличали лишь черные обтягивающие блузки: у одной вышита на правой груди вишенка, а у другой – груша. Впрочем, эти дамы были полностью погружены в себя, Павлом не заинтересовались, к тому же они совершенно не говорили по-русски, в отличие от рыжей, которая, коверкая слова, все-таки что-то связное донести до хакеров могла. Впрочем, Соломон относительно неплохо знал разговорный английский, а в этом мире тот был практически не отличим от английского его родной вселенной.

– Пойдем еще накатим! – махнул рукой вспотевший, раскрасневшийся Тунгус. – Что на этот раз попробуем?

Они добрались до своего столика с надписью «Занято», по пути выделывая диковинные танцевальные па, отшили навязчивую проститутку и снова со смаком выпили. Коктейли были довольно странными и очень дорогими, но денег, вырученных от продажи металлов, хватало с лихвой. Рыженькая, которая представилась Аргентиной, пристроилась рядом, но близняшки за хакерами не последовали, о чем Соломон в общем-то особо и не жалел – выбор на танцполе был весьма богат. Хакер изо всех сил крепился, не собираясь поддаваться нескромным желаниям, однако веселое алкогольное бултыхание в голове уже давало о себе знать, и он все с бо́льшим интересом поглядывал на демонстрирующих свои прелести девушек, изнывающих вокруг от страсти.

Да, этот мир мало отличался от его родного. Вечером они с Тунгусом провели финальный эксперимент. Ретранслятор был выполнен в виде крупного булыжника – любимой маскировки Фаронова.

– Выкинем куда-нибудь в реку, – пояснил он, – ни в жисть не найдут. Местные – уж точно… Ну а посвятов там пока нет.

Соломон думал, что они отправятся в какой-нибудь питерский или московский клуб, но Тунгус вдруг заявил, что это будет Нью-Йорк.

– А чего мелочиться, брат? – усмехнулся он, протягивая Павлу небольшое устройство. – Паспорта уже готовы, хотя я и не знаю, чем они могут отличаться там от наших, попытка не пытка: если что – сразу слиняем, и концы в воду. Главное, не теряй трансфер. И не дрейфь! Ну а я… я готовился к этому уже давно… Ты даже не представляешь сколько!

Они перенеслись в район станции метро «Йорк-Стрит», у большой автомобильной развязки, одна магистраль которой вела на Манхэттенский мост, а другая – на Бруклинский. Народу вокруг было довольно много, но погода выдалась холодной и туманной – появление двух парней у стены мерзлого здания никто не заметил. Они сразу же затерялись в толпе, поймали такси и поехали на Манхэттен.

– Знаю один клуб, чувак – закачаешься! – подмигнул Тунгус Павлу. – Бывал в Нью-Йорке?

– В этом – точно нет, – криво ухмыльнулся Соломон. Он разглядывал проносящиеся мимо здания – они въезжали на эстакаду. Честно говоря, ему было немного не по себе. – А ты уверен, что в этом мире на месте клуба не какое-нибудь полицейское управление?

– Сейчас проверим! – расхохотался рыжий. – Интернет-то нам на что? Связь вроде есть… вот, что-то даже грузится, значит, протоколы связи у нас с ними одинаковые. Сила, блин, параллелизма!

Посередине моста Фаронов остановил машину и под удивленные взгляды водителя швырнул булыжник-ретранслятор в воду.