—Ну, не так уж ты и хорош собой.

Брукс рассмеялся и продолжил завтрак.

А когда он уехал, Эбигейл принялась размышлять над выбором, перед которым ее поставила жизнь.

Нет, разумеется, рассказывать Бруксу о своем прошлом нельзя. Но если представить, что она все же рискнет… К чему это приведет?

Ее давно ищут, чтобы допросить по делу об убийстве двух федеральных маршалов. И как официальный представитель власти Брукс будет обязан об этом сообщить. Маловероятно, что ей удастся дожить до дня, когда надо будет дать свидетельские показания. Волковы приложат все силы и найдут способ от нее избавиться. Вполне вероятно, что опять попробуют действовать с помощью своих связей в полиции.

Однако представим обратное: что Брукс поверит ее рассказу и поймет, что если он исполнит свой служебный долг, то поставит под угрозу ее жизнь. Тогда он рискует потерять все: карьеру, родительский дом, друзей.

Эбигейл попыталась представить, как расскажет Бруксу о Джоне и Терри, о Джули. Обо всем, что произошло с той страшной ночи. Нет, даже теоретически невозможно вообразить, как она на это отважится, как поделится своим непосильным бременем.

А Брукс очень добрый и борется за справедливость. Делает все, чтобы правое дело торжествовало. Многими чертами характера он напоминает покойного Джона.

Если Эбигейл признается и обо всем расскажет, вполне вероятно, что, как в свое время Джон, он тоже встанет на ее защиту.

Еще одна причина утаивать свое прошлое и жить дальше скрываясь, как в течение последних двенадцати лет.

И тут Эбигейл напомнила себе, что ситуация изменилась и все стало не таким, как прежде. Благодаря Бруксу. И она сама это позволила.

Итак, если она все же решится поведать свою историю Бруксу, надо снова готовиться к кочевой жизни, снова убегать и менять имя. И не важно, поверит ей Брукс или нет, чаша весов уже сдвинулась с места.

А следовательно, разумнее и логичнее всего и дальше хранить молчание. Страсть утихнет, и постепенно их отношения сойдут на нет, равновесие восстановится, и жизнь вернется в прежнее привычное русло.

Сделанные Эбигейл выводы должны были придать уверенности и успокоить душу, но вместо этого вдруг сделалось совсем скверно, и она почувствовала себя совершенно выбитой из колеи.

18

Запланированные на утро дела в основном решались так, как и предполагал Брукс. Не считая нескольких дополнительных деталей, касающихся юных хулиганов.

Брукс думал, что Джастин и его идиоты-дружки подадут прошение об освобождении под залог и судья назначит сумму, которая слегка ударит по карману их родителей. Однако в результате она оказалась так велика, что удар получился весьма ощутимый.

Понятно, Гарри выступил с возражениями — надо же отрабатывать свой хлеб. Но судья не уступил. Семейство Конроев, хоть и не такое богатое, как Блейки, пользовалось в городке не меньшим авторитетом. А главное, местные жители их гораздо больше любили.

И Брукс пришел к окончательному выводу, что на сей раз Джастин здорово просчитался.

Со своего места в зале судебных заседаний Брукс наблюдал за старшим Блейком, который кипел от гнева, и за презрительно ухмыляющимся сынком. Двое его приятелей, которым тоже предъявили обвинение, сидели с опущенными головами и не поднимали глаз, а на лицах их родителей застыло каменное выражение.

Бруксу стоило большого труда скрыть искреннюю радость, когда судья согласился по просьбе прокурора изъять у троих обвиняемых водительские права. Услышав постановление судьи, папаша Блейк вскочил с места как ужаленный, и тут Брукс не удержался и расплылся в довольной улыбке.

—Какое оскорбление! Не потерплю инсинуаций! Мой сын не собирается бежать из города из-за нелепых обвинений. Требуем, чтобы нам разрешили высказаться в суде.

—Вы получите такую возможность. — Судья Рейнголд, который играл с Блейком по воскресеньям в гольф, стукнул молотком по столу. — И будете соблюдать порядок в зале и уважать суд. Сядьте, Линкольн, и ведите себя как подобает, а иначе я прикажу вас вывести.

—Только не вздумайте мне угрожать из судейского кресла. Это благодаря мне вы носите судейскую мантию.

Глаза судьи Рейнголда гневно блеснули из-под очков в тонкой оправе.

—И пока эта мантия на мне, вам придется проявить к ней уважение. Сядьте и успокойтесь, в противном случае, клянусь всеми святыми, я предъявлю обвинение в неуважительном отношении к суду.

Гарри попытался утихомирить Блейка, но тот грубо оттолкнул адвоката в сторону.

—Я сейчас и правда выражу неуважение.

—Вы это уже сделали. — Рейнголд снова стукнул молотком по столу. — За это налагается штраф в размере пятисот долларов. Попрошу судебного пристава вывести мистера Блейка из зала суда, пока сумма штрафа не дошла до тысячи.

Багровый от гнева Блейк, стиснув зубы, повернулся на каблуках и добровольно направился к выходу. По пути он на мгновение задержался возле Брукса, устремив на того полный ненависти взгляд.

Брукс присутствовал во время всей судебной тяжбы, выслушал предписания и предупреждения и дождался, когда Джастина с приятелями препроводят в камеры, где они останутся до получения суммы залога.

Брукса переполняло чувство радости, и он с трудом сдержался, чтобы не припуститься бегом к Рассу и его родным. Он не сомневался, что семья Конроев присутствует в зале суда в полном составе. Разбитая губа Расса и мужественно сдерживающая слезы миссис Конрой, безусловно, повлияли на решение судьи.

—Напыщенный гусак Блейк только навредил себе и трем злобным мальчишкам. — Селин обняла свекровь за плечи, словно желая защитить. Ее темные глаза, обычно безмятежные, как воскресное утро, сейчас горели гневом. — Это было здорово. Жаль, что ему больше не дали открыть рта, пусть бы заплатил по полной.

—Не думал, что Стэн пойдет против Линкольна. — Мик Конрой кивнул в сторону судейского кресла. — А теперь даже стало легче на душе. Расс, я хочу отвезти маму домой.

—Мне к вам заехать? — спросил Брукс.

Хилли, мать Расса, покачала головой. Ее глаза еще хранили следы слез, а рыжие волосы, которые унаследовал сын, были небрежно стянуты в «конский хвост». Она поцеловала Расса в щеку.

—Не беспокойся за нас, Брукс. — Теперь Хилли поцеловала в щеку Брукса. — Мы тебе очень благодарны.

—Не за что.

—Она еще не оправилась от потрясения, — шепнула Селин, когда свекор со свекровью отошли на безопасное расстояние. — Она не может как следует рассердиться и выплеснуть скопившиеся эмоции. А надо бы. Тогда бы ей сразу стало легче.

—Твоего гнева хватит на всех нас.

Селин только улыбнулась в ответ на шутку мужа.

—Надо скорее вернуться в школу, пока ребятишки не довели мою заместительницу до белого каления.