Но Франческа уже рвала подол своего платья на длинные лоскуты.

– Ты потеряешь слишком много крови.

Голос Тони раздался у них за спиной, испугав всех троих:

– Она права. Надо перевязать и идти. – Тони поглядел на разбитые босые ноги Франчески. – Сейчас вернусь.

– Он со мной, – сказал Джейк. – Это мой лучший друг, Тони.

– Я должна тебе кое-что сказать, – заговорила вдруг Феллини, продолжая перевязывать Джейка. – Я пыталась сказать тебе еще во время бала. Твоя опухоль прошла.

«Как?!»

Бронсон хотел увидеть глаза Франчески и мысленно вернулся к их разговору в танцевальном зале. Она сказала, что видела его медицинскую документацию и что она знает. Выходит, эта женщина пыталась сказать ему, что рак ушел, а не то, что она знала, что он умирает. Все это время он думал, что ему остались лишь месяцы. Невольная дрожь прошла по всему телу Джейка, когда он вспомнил, сколько раз с легкостью рисковал, тайно надеясь покончить с жизнью прежде, чем раковые боли одержат над ним верх.

Внезапно он понял, что итальянка говорит правду. Его ночная потливость исчезла, сыпь на теле и изматывающий зуд в спине тоже закончились. Он чувствовал себя наполненным новой энергией начиная с несчастного случая в аппарате МРТ. Фактически кроме головных болей, возникавших каждый раз, когда Джейк злоупотреблял своими новыми способностями, он никогда не чувствовал себя более живым.

Тони вернулся и вручил Франческе пару поношенных ботинок на шнурках.

– Я заполнил им носы, так что они будут сидеть немного лучше.

Благодарная за защиту, Феллини надела их, не обращая внимания на свежие раны, из-за которых на кружевах ее платья виднелись кровавые пятна. Тони склонился в боевом поклоне – Бронсон знал, что таким образом друг выражает ему свое признание за истребление Карло.

– Пора идти, – сказал затем Тони. – Через двадцать минут здесь все взлетит на воздух.

Очевидно, заметив, что Джейк морщится, когда держит ее за руку своей раненой рукой, девочка подошла к его товарищу.

– Привет, Тони. Меня зовут Сарафина. Нам, наверное, нужно бежать, так, может, на руки меня возьмете?

– Не вопрос, дорогая, – ответил Тони, поднимая ее. – Уходим.

Горы Гиндукуш, Афганистан

3:25

Тупиковая ситуация.

Смотреть врагу в глаза. Дед воспитывал Беккера, уча жить именно так. Даже пять к одному был не такой уж плохой шанс, если должным образом подготовиться. Но двадцать к одному? Ничего хорошего, и сейчас все было именно так.

На данный момент горсть вражеских солдат, рассеянных в скалах в шестидесяти ярдах перед отрядом американцев, спокойно ждала, когда сотни их соотечественников появятся над горными хребтами. И долго ждать им не придется.

Беккер и Папа все еще сидели на корточках позади своего валуна. Змей, Живчик и Потрошитель заняли позиции на скалах поблизости, а Мариам была позади них на середине склона. Если бы их расчеты были верны, то у этих шестерых не было бы проблем с занятием плато – достаточно взорвать проход, чтобы не впустить подкрепление, и снимать из автомата любого, кто выглянет из входа в пещеру.

Просто.

Но все пошло не так.

Беккер посмотрел на Азима, который лежал связанный, с кляпом во рту, позади Папы. Этот человек так рьяно отрицал, что он предатель… Даже сейчас Беккер ощутил упрямую решимость в гордых глазах воина-моджахеда, как будто одной силой воли он мог убедить их в своей верности. Американец чувствовал странную связь с этим человеком, чья жизнь столь походила на его собственную. Действительно ли Азим предал их?

Одна вещь была бесспорной: Лучано Баттиста и его люди поджидали их, и Беккер вместе со своим отрядом сейчас был по уши в дерьме.

Без данных беспилотника они не будут знать наверняка, когда первый из солдат Баттисты взойдет на ограждающие валуны.

– Ладно, парни, – сказал Беккер. – Пора отступать ко вторым позициям. Выше нос, сейчас я прикачу «Кроху Смоки»!

Стоявшая в дальнем конце плато допотопная машина была краеугольным камнем их плана эвакуации. Рано поднявшийся ветер полностью стих – единственный удачный момент во всем этом деле с самого начала миссии. Безветрие на плато обеспечивало идеальные условия для того, чтобы «Кроха Смоки» принялся за работу.

Замаскирванная самоходная машина, производящая дым, напоминала маленький вездеход. Она могла развивать скорость до тридцати миль в час и несла на себе тройную связку баков и труб, которые объединялись, поставляя в реактивный двигатель смесь топлива, нефти и тонких волокон графита. «Кроха Смоки» мог извергнуть толстое белое облако маслянистого пара, который будет висеть в воздухе, как вулканический пепел, в течение максимум тридцати минут, хотя сильный ветер рассеял бы его в мгновение ока. Такое облако перекрывает обзор всем наблюдательным приборам – и инфракрасным, и видео, включая лазерные.

Беккер вытащил из своего рюкзака блок управления «Смоки», не очень отличающийся от джойстика видеоигры. Он нажал на свой монокулярный дисплей и переключил его видоискатель на камеру ночного видения, расположенную на крыше машины. На экране перед ним растянулось плато и появилось зияющее темное отверстие пещеры, расположенной в двухстах ярдах от наемника.

Беккер продвинул джойстик, и машина качнулась вперед. Изображение на экране дернулось. На таком расстоянии от скал, окружающих вход в пещеру, было маловероятно, что люди Баттисты услышат хруст гравия под выпуклыми резиновыми шинами маленького вездехода, когда он понесется вперед. Но чтобы план Беккера сработал, он должен был вывести машину максимально близко к входу в пещеру незамеченной. Это было сложнее всего.

Плато, напоминающее лунную поверхность, катилось на Беккера в прыгающем изображении на дисплее его шлема – небольшое транспортное средство ехало по острым камням и валунам. Когда «Крохе Смоки» оставалось меньше пятидесяти ярдов до пещеры, мужчина прибавил скорость.

Он знал, что другие члены команды тоже подсоединились к изображению, передаваемому машиной, с помощью датчиков на шлемах. Он почти чувствовал, как росло их напряжение, когда они готовили свое оружие для часа «Икс».

– По моему сигналу открыть огонь, – прошептал Беккер в свой микрофон.

Растущее изображение пещеры подскочило и задергалось, так как вездеход пересек мелкую водопропускную трубу, усыпанную камнями величиной с мяч для гольфа. Беккер остановил машину, картинка на экране стабилизировалась, и он видел, что некоторые солдаты высовывают голову из пещеры, прицеливаясь.

– Огонь! – крикнул Беккер и пустил дроссель «Крохи Смоки» на полный ход.

Мариам выстрелила первой – громкий треск ее винтовки разорвал темноту. Голова одного из джихадистов взорвалась, как зрелый помидор, шмякнувшийся о тротуар.