– Мы попробуем. – Неуверенно качнулась женская голова, и черная шевелюра колыхнулась вслед за ней. – Мне нужно посмотреть, как они на тебя реагируют.

– А если меня «съедят»?

Создатель, он бы еще захныкал! Ясно ведь, что на смерть она его не поведет? Нет же, все равно расслабился – точно обмяк.

– Только пойдем не туда, где много, – спешно заверила Тайра, – а найдем одиночную тень – посмотрим, как держит щит.

Им осталось всего-ничего. Сутки ходьбы. А тут этот гребаный щит просел. Хотя знал же, что все равно просядет, но только бы не сейчас, позже…

– Мне нужно понять ее структуру – я ведь раньше не присматривалась – и посмотреть, чем и как она пытается пробить материю защитного поля. Тогда я смогу подумать.

– О чем подумать?

– Как добавить к нему слои, как скрыть твой Свет и, может быть, тепло, если повезет.

– А есть шанс, что ты сумеешь?

– Есть.

– Тогда я готов.

И Лагерфельд, как приговоренный к казни баран, горестно вздохнул.

* * *

– Она лезет ко мне, Тайра!

– Успокой дыхание и сердцебиение. Закрой глаза, думай о хорошем. Тебя ведь так учили?

– Я пытаюсь, но она еще более уродливая, чем те, которых я видел до этого. Одна только морда чего стоит, если это морда…

– Стив, ты мешаешь мне «смотреть» и не даешь сосредоточиться. К тому же голосовые вибрации привлекают ее еще сильнее.

– Все, заглох.

Прежде чем закрыть глаза и приступить к дыхательным практикам, Лагерфельд какое-то время через небольшую прореху, что осталась в мутном теле приклеившегося к щиту тени-мутанта, рассматривал спокойное и безмятежное лицо сидящей на песке девушки – ее черные брови, аккуратный нос, плотно сжатые губы. Сейчас, не задаваясь вопросами и не волнуясь о чем бы то ни было, она больше не казалась ему юной – скорее, наоборот. Мудрой, рано повзрослевшей, опытной.

Что она видела сквозь закрытые веки, какие делала выводы?

Еще во время «показа» Тайрой ее собственного фильма-истории он заметил, что она полностью сформировалась – округлилась в нужных местах, приобрела ту самую женскую красоту и притягательность – внутреннюю и внешнюю, чем и вызывала ненасытные похотливые взгляды Раджа. Стив понимал – такую захотел бы любой – огненную женщину с бархатной кожей, роскошной гривой блестящих волос, мягкую, но и сильную одновременно. Для любого представителя сильного пола Тайра являлась вызовом – экзотическим цветком с магическим взглядом, тайным флером невыпущенной на свободу ласки, манящим обещанием прекрасного, чаровницей мужских сердец. Вот только ключ к ее собственному сердцу подобрать так никто и не смог – и хвала Создателю! Такие женщины не должны изо дня в день чистить серебро и по щелчку пальцев ублажать похотливых самцов, такие женщины вообще никому ничего не должны, они – уникальны. И если бы Стиву пришлось описать идеальную для себя избранницу, то он (док с робким трепетом осознал это только сейчас) перенес бы многие, если не все черты внешности и характера, с сидящей перед ним женщины. Рисуя мысленный портрет, вывел бы копию разлета бровей, пушистые ресницы, черные – да-да – черные вьющиеся волосы и тонкую талию. И, конечно, изящные лодыжки.

Черт, кажется, он влип. Уже хотя бы потому, что образ зеленоглазой чужестранки сумел отвлечь его от расположившегося в опасной близи от щита поганого создания настолько успешно, что док вот уже несколько минут о нем вообще не вспоминал. Да и о дыхательных практиках начисто позабыл, а пульс-то тем временем растет…

Пришлось срочно переключиться с ее внешности на ее же характер – о доме, друзьях и даже собственном коте почему-то в этот момент не думалось.

Вот ведь как бывает… Он всегда полагал, что словом «бездушный» описывается следующее поведение: чрезмерный эгоизм, ненависть к людям и их поступкам, отсутствие доброты и человечности, наплевательское отношение к чужим проблемам и недостаток сострадания. Много чего, в общем, описывается.

Но Тайра удивила и здесь.

При отсутствии той самой субстанции, называемой «душой», она не потеряла вышеперечисленные качества – наоборот, олицетворяла собой гуманность и человеколюбие. Вот с чего бы ей помогать духам-незнакомцам? Провожать их по Коридору, следить, чтобы дошли до нужного места, кланяться за чужую энергию, ведь не за нее же она «работала», в самом деле? Нет, он был уверен, не за нее – прожила бы и без чужой «благодарности». А ему помогала зачем? Из-за слов Кима? Нет, скорее, потому что не могла не помочь, ведь, отправляясь со Стивеном в путь, Тайра еще не слышала об источнике, не знала, что, возможно, сможет задать сокровенный вопрос и тем самым помочь самой себе.

Получается, человечность при отсутствии души не теряется? Или же с душой остается невидимая связь? А, может, приобретенные качества дублируются в сознание, в физическое тело и не теряются даже при исчезновении Света? По крайней мере, не сразу…

Из философской неги доктора вывел знакомый голос.

– Все, я закончила, можешь открывать глаза.

Он открыл.

– Но этот урод все еще тут.

– Он и будет тут. Отпугни его своим шокером и пойдем туда, где чисто. Мне нужно подумать.

– Но у меня это последний световой шокер, больше их нет.

– Не беда.

Тайра как ни в чем не бывало поднялась с песка, отряхнула зад и пожала плечами.

– Он все равно не помогает от них избавиться, только отгоняет чуть-чуть, а нам это и требуется. Просто сможем уйти подальше. А от других он все равно не поможет, будем думать про щит.

– Хорошо. – В который раз за этот день покорно согласился Стив, подумал о том, что соглашаться с такой женщиной почему-то вовсе не противно, а, скорее, приятно, и что он мог бы делать это много раз подряд, после чего полез в рюкзак за шокером.

Следующий отрезок пути они не шли, а плелись – двадцать шагов вместо прежних ста за минуту – скорость ползущей к капельке воды объевшейся после сытного обеда улитки. Тайра молчала, хмурилась, над чем-то усиленно размышляла, а Стивен не решался прерывать ее мыслительный процесс, боялся спугнуть какую-нибудь верткую, но крайне нужную идею.

Наконец, она остановилась; в обращенном на него взгляде плескалась неуверенность и решимость одновременно.

– Знаешь, я, кажется, поняла, как именно можно соткать защиту, какой слой добавить. Но боюсь, что мне не хватит на это имеющихся сил. Щит я буду плести один раз, второго шанса не будет, и поэтому надо все сделать правильно. Сразу. Понимаешь?

– Понимаю.

Что-то его царапало, не давало покоя – ах, да, слова про «не хватит имеющихся сил».

– Как я могу пополнить твои силы? Этим? – И он указал пальцем на рюкзак с водой и сушеным мясом.

– Нет, это мне не поможет, ты уже знаешь.