Конец.

Конец?

Несколько дней спустя.

– Представляешь, они перестали даже шалить и донимать Клэр – мешать ей смотреть по вечерам телевизор! Таскают эту траву из моей кладовки – как? Ума не приложу – не спрашивай! – и жгут ее в камине. Сидят всем скопом, как завороженные, и слушают, слушают, слушают… Это же панацея от всех бед! Ни в картины больше не превращаются, ни тапки не таскают – не Смешарики, а умильная кучка деток, слушающих бабушкины сказки. И что я буду делать, когда эта чудесная трава закончится?

– Ну, мы вернемся на Архан и возьмем из чулана Кима еще – там чуть-чуть осталось.

– А когда закончится там?

На широкую парту, за которой бы поместились десятеро, но за которой сидели лишь две улыбающиеся девчонки – русая и темноволосая – из окна падала широкая полоса света. На парте лежали чистые листы бумаги, ручки для записи и карандаши. Тайра не знала, для чего могут понадобиться карандаши, и с предвкушением ждала момента, когда, наконец, узнает. Она до сих пор верила, что два дня назад Правитель пригласил ее к себе, чтобы задать тот самый – один-единственный и самый важный для нее вопрос – желает ли она обучаться дальше?

Конечно, желает! Очень желает! Мечтает об этом, как никогда раньше. Ведь книги – это книги, их нужно понимать самому, а когда есть тот, кто может объяснить – разве это сравнится? Так она и ответила Дрейку, а теперь сидела в маленьком, светлом кабинете, расположенном на одном из многочисленных этажей высокого серебристого здания и нетерпеливо ждала начала первого занятия.

– Тогда нам нужно будет выяснить, где Кимайран доставал эту траву. Поспрашиваем, найдем…

В этот момент дверь кабинета распахнулась, и в нее вошел подтянутый немолодой уже, но еще и не старый мужчина – Правитель собственной персоной. Поздоровался, сдержанно кивнул, спросил, все ли готовы к занятию? И, получив утвердительные кивки, положил на стол объемную папку, развернулся и принялся протирать висящую на стене доску.

Опасающаяся нарушить тишину Бернарда, чьи глаза в свете солнца хитро блестели, притянула к себе листок и написала на нем ручкой.

«Я придумала, как можно попасть в библиотеку Уду и остаться незамеченными».

Лист, прошуршав по парте, приблизился в Тайре.

Та прочитала, удивленно взглянула на подругу, взяла карандаш и подписала.

«Но я еще не прочитала свои…»

Через секунду едва разборчивым почерком добавилась новая строка.

«Ну и что? Когда-нибудь прочитаешь».

Ладно. Она хотела подписать «ладно», но не успела – в этот момент обернулся Дрейк, окинул учениц укоризненным взглядом и насмешливо спросил:

– Будем заниматься или записки друг другу писать?

Розовые пятна на щеках, смущенные взгляды, карандаш в сторону. Скомканный, покорный заданной траектории лист тут же отправился в корзину.

– Ну, что, начнем? Или еще пошушукаетесь?

– Начнем, – прочистив горло, ответила Тайра, а Бернарда довольно улыбнулась. Она-то знала, какой он – учитель. Строгий, ответственный, иногда вредный, но всегда справедливый. И здорово, что у нее на занятиях теперь есть подруга.

– Договорим потом, – шепнула она тихо и тут же пригнулась под стальным взглядом серо-голубых глаз. – Я тоже готова, честно.

Дрейк усмехнулся, недоверчиво покачал головой, развернулся и принялся писать на доске.

«Базовые понятия Времени и способы его искажения».

Невероятно, она снова учится, снова на пути постижения Знания, снова идет по нему.

Что, вот скажите, что может быть лучше?

Прочитав непонятный пока, но манящий своими тайнами и загадками заголовок, Тайра зажмурилась от возникшего в груди трепета и счастливо вздохнула.

Конец.