Архангел. Отозвался Архангел.

Да ей вовек не отблагодарить…

А когда чьи-то руки осторожно подняли ее с колен и помогли шагнуть вперед, они уже находились здесь – видимые глазом, хоть и полупрозрачные, но осязаемые, они – все трое…

Баал стоял слева – усталый, измотанный, но что-то в выражении его лица говорило о внутреннем довольстве собой, о победе – победе? – которую они только что одержали.

Ким – при виде его Тайра вновь едва не рухнула на колени – стоял справа. Хорошо одетый – лучше, чем при жизни, все еще тщедушный, с длинным полированным в руках посохом, такой же, как она помнила, лысый, но зрячий.

– Учитель…

– Подойди, дитя мое, – прозвучавший над всеми присутствующими голос заставил ее внутренние органы и черепную коробку завибрировать. Красивый голос, глубокий, звучный, спокойный. Такого не бывает у людей, просто не бывает…

И тогда она впервые посмотрела на него – стоящего в центре светящегося мужчину-гиганта в белой до пола одежде, с длинными волосами, шестью крыльями за спиной и огромным, зажатым в ладони, длинным сверкающим мечом.

Архангел.

Его глаза не имели цвета – они переливались, а губы при произнесении слов почти не шевелились, хотя зазвучавшие следом слова отчетливо услышали все находящиеся в комнате.

– Волею Всевышнего и на призыв демона о помощи явился я сюда, дабы свершить правосудие. Тайра, рожденная на Архане в городе Руур, ступи ко мне ближе.

Ее ноги не слушались, стали будто прозрачными и бесцветными, а сама она от волнения и вовсе невесомой, но шаг вперед каким-то чудом Тайре совершить удалось. Только один. А после она опустилась на колени.

– Архангел, – она не спрашивала его имени, но почувствовала его – Измаил – прочитала в воздухе так же ясно, как если бы то было выгравировано на длинном и прямом лезвии поверх витой золотой рукояти; сложила ладони в жесте почтения и поклонилась, коснувшись лбом прохладного пола. – Благодарю за то, что Вы отозвались.

– Поднимись, дитя Бога, и выслушай меня. Не для того явился я, чтоб на колени пала ты. Все это время, как и за любым другим, следили мы. Смотрели, не затмишь ли свет, не канешь ли во грех, не пропитаешься отчаяньем, злобой? Давали шанс на выбор, но дороге не мешали, – глаза существа напротив мерцали, речь завораживала, а из-за переливающегося в лезвии меча света по полу пробегали блики. Архангел же продолжал говорить: – Любой ребенок Бога есмь Отче отраженье, но, искривленье зеркала пройдя, не каждый сохранит добром и благом сотворенные стремленья. Земное бытие простым путем не водит, и каждый по умению и соответственно желаниям своим его проходит. Когда просила ты о смерти, о царстве темном Бога не молила, и просьбу я твою не расценю как грех, а посему по воле всех – по воле собственной, а так же воле нашего Отца – Единого Великого Могучего Творца – тебя за слабости и за грехи прощаю. И как награду в дар за смелость, честность и терпенье, твою я душу снова в тело возвращаю. Цени мирского пребывания мгновенья, о чистоте сердечной не забудь, а так же продолжай свой путь.

Едва затихло эхо от слова «путь», как Тайра увидела пронзившее ее лезвие меча – теперь оно торчало прямо из ее груди, но боль все не приходила – наоборот. Ее тело наполнилось теплом, сиянием и кипучей, давно забытой энергией жизни – из меча Архангела в него вливалась и перетекала принесенная из мира мертвых душа. Она всасывалась в любимую оболочку так же жадно, как впитывается в пустынную потрескавшуюся землю вода, радостно перетекала и разливалась по всем направлениям, распределялась, заполняла и соединяла собой энергетические ткани, структуры, соединения, пропитывала их божественным светом, закреплялась.

– Спасибо… – Тайра захлебывалась благодарностью и вновь обретенным внутренним светом. – Спасибо Вам, спасибо-спасибо-спасибо…

Ее ладони, ее волосы, глаза, внутренности – все стало живым, наполненным, настоящим. И как же она не чувствовала того, насколько пустой ходила раньше? Почему не чувствовала, как тепло, как здорово, как правильно жить цельной внутри, не разодранной на части, не разъединенной?

– Вот и пора мне уходить. Но верный слову своему, я на минуту оставляю здесь того, кто так отчаянно желал с тобою пообщаться – ему позволил я прийти и повстречаться.

– Архангел, как мне отблагодарить?..

Но тот лишь головой качнул и начал таять.

Меч из ее груди исчез, и как только это произошло, на том месте, где только что находился Божий посланник, остался лишь золотистый сгусток света, но спустя мгновенье растаял и он. Тихий звон небесных колокольчиков, невидимые глазу мерцающие пылинки, ощущение застывшего во времени чуда…

Едва сумев оторвать взгляд от собственных рук, которые, как ей казалось, все еще светились от влитой в тело энергии жизни, Тайра на ватных ногах шагнула к опирающемуся на посох старику.

– Учитель…

– Девочка моя, – Ким улыбался. Она еще никогда не видела, чтобы глаза его были столь ясными, а на морщинистом лице играла по-неземному спокойная и ласковая улыбка, – вот и увидел я этот момент, дожил до него. Пусть так. Но дожил…

– Я думала, что уже никогда… понимаешь?

«Не увижу тебя»

А теперь он стоял так близко – протяни руку и дотронешься – и лучился той самой теплотой, которой всегда лучился в ее присутствии при жизни.

– У меня все хорошо, видишь? Все хорошо. Я разговаривала с тобой. Очень часто. Ты, наверное, не слышал…

– Я все слышал, Тайра. Все, каждое слово.

– Правда?

– Конечно. Мы не уходим далеко, разве ты не помнишь? Нашему ответу сложно проникнуть в физический мир, наши вибрации искажаются, и людям почти никогда не слышно наших слов, но мы всегда – всегда, запомни – слышим вас.

– Значит, я не зря, да?

Злые слезы, смешанные с радостью и облегчением, жгли ее веки – почему он не мог остаться живым? Зачем ушел? Но как хорошо, что она снова видит его – пусть всего лишь раз, пусть лишь на минутку.

– Тогда ты знаешь, да? Что у меня все получилось… Ты с самого начала все знал, Учитель?

– Не все, – старик, как и в былые времена, хитро улыбался, только теперь застыла на дне его голубых глаз ласковая грусть. – Я знал лишь об испытаниях, что были уготованы тебе. И о нем.

Ким указал рукой на Стива, и Тайра тихо прошептала:

– Он хороший, да? Очень хороший.

– Да. С ним я за тебя спокоен.

Она проследила за взглядом Кимайрана и увидела, как Стив вежливо кивнул в ответ старику – между ними будто прошел не слышимый другими диалог:

– Спасибо, что позволили мне отыскать ее. И спасибо, что помогли ей теперь… Она много о Вас говорит.

– Заботься о ней, люби. Ей хорошо с тобой, и теперь я буду благословлен этим знанием там, где я есть.

– Ты только не уходи, Ким, не так быстро… – зашептала Тайра, когда увидела, что Кимайран тоже начал потихоньку таять.