– Может, как-то отвлечь всех? Петарду взорвать?

– У тебя есть петарды сейчас?

– Подойти да отвлечь внимание… словами. Как типичный любопытный зевака. Или как нетрезвый прохожий.

– Ага, – отреагировал Илья. – Только зайдешь за ленту и заговоришь с ними, будет тебе дело за нападение на сотрудника при исполнении и препятствие оперативно-розыскным и следственным действиям.

– Им же наверняка нужны понятые? Сказать типа, что готов. Только паспорт возьму, который в машине.

– Как это будет выглядеть? «Ой, а вот, кстати, и моя тачка – прямо тут стоит»?

– Да, так себе идея.

Впервые за ночь я осознал, что креатив подходит к концу – я окончательно и бесповоротно устал. И в ту же минуту как по божьему провидению со стороны квартала на всю улицу отчетливо прозвучал хлопок от одиночного выстрела.

– Опа, вот это уже серьезно.

– Калашников вроде, – определил Илья.

Полицаи у отцепления в один момент встрепенулись и как по команде передислоцировались в сторону звука выстрела.

– Да, полиция – она и в Африке полиция. А если это отвлекающий маневр, а они тут все позиции побросали?

Я обратил внимание, что и часовые на крыше переместились в другое место.

– Пора, – я первый метнулся к заветному авто. Остальные побежали следом.

Через полминуты со стоянки, разорвав ленту, на широкий, но пустой проспект задним ходом на полной скорости вылетел «BMW X5». Я даже успел привыкнуть к этому автомобилю. Чувствовал я и благосклонность судьбы-шутницы, надеясь, что никто в меня не станет палить из всех орудий.

В «KIA» поочередно прыгнули Лев и Миша. Но они были героями историй на тех страницах, которые в моем сознании уже перевернулись. Впереди лишь финишная прямая (хочется верить).

На середине проспекта я дал по тормозам, крутанул руль. Машину развернуло влево. И в легкой пробуксовке «BMW» под рев турбины понесся прочь. Чем дальше от «Хамелеона», тем лучше.

История тридцать шестая. «Погоня»

Сколько бы раз капитан Барзило не прокручивал в голове все произошедшее после штурма «Хамелеона», он так и не смог понять, каким образом два квалифицированных сотрудника полиции допустили такую оплошность.

– Надо было сжечь тебя в том вагончике, – рычал в сторону Андрея Рыжий, что согнулся в три погибели – его вел Виталий.

Все шагали быстро – до одиноко стоящего на обочине «УАЗика» оставалось всего ничего. Спешили так, что соблюсти формальности решили позднее. Какую опасность могут представлять детишки, верно? Весьма опрометчиво для лиц в погонах.

– Вы устроили этот цирк из-за старой машины?! – недоумевал Андрей, что бежал вприпрыжку за капитаном, ибо наручники с него никто не снимал.

Меньше всего противился Руслан, которого вел Барзило.

– Это не просто машина. Это моя репутация! – злобно вещал Глеб. – Хочешь сказать, что моя репутация ничего не значит?! Ты, видно, забыл, кто я такой, Андрюша?! – амбиций у главаря шайки (даже в руках полиции) ничуть не убавилось. – Я будущий хозяин этого города.

– Таким взбалмошным, как ты, города не даются, – парировал Андрей. – Нынче никого не удивишь мелочью, которой ты промышляешь. Если бы не твое маниакальное влечение, нас бы здесь не было.

Нужны ли правила, процедуры и регламенты лишь для того, чтобы их нарушать? В ту ночь сотрудники Тракторозаводской ППС пренебрегли многим: то ли ради забавы, то ли ради справедливости, то ли из-за стремления распутать необычайный клубок разномастных правонарушений. Рапорт капитана будет смахивать на остросюжетный детектив (если до него дойдет).

– Шкет, – подошел к служебной машине Барзило, – напомни-ка, что мы там обязаны соблюсти, прежде чем предъявить обвинения?

Валерий Александрович копался с ручкой автокамеры, откуда вовсю раздавались возгласы Романа:

– Неслыханно, что сотрудник полиции в таком звании незнаком с элементарными процедурами. Может, вы ими совсем не пользуетесь?! В таком случае вы недалеко отошли от преступников.

– Хорош придуриваться, правозащитник хренов! Встречай подельников.

Таксист с укором вгляделся в новые лица и заявил, что видит их впервые.

– Хочешь сказать, что твоего пироманьяка среди них тоже нет?

Роман отрицательно покачал головой.

– Да, ребята, – констатировал Барзило, – вас бы всех распределить в тюрягу с театральным кружком. Вы стали бы ведущими артистами. А пока что, Ромашка, принимай соседей, с которыми заправку грабил.

– Пиздеж! – попытался выпрямиться и возразить Глеб.

– Где же ваша общая баба?

– Какая еще баба? – спросил Глеб.

– Вы не в той ситуации, чтобы идиотами прикидываться, сосунки! – строго заговорил капитан. – В деле замешана некая Виктория…

– Вот те раз! Ты и ее сюда приплел? На хуя?!

– Ага, здесь у нас, значит, любовный квадрат вырисовывается, – сделал вывод Валерий Александрович.

– Полоумный все выдумал! – заявил Глеб, обращаясь к полицейским. – Мы вообще ни при чем. Ублюдок так мстит. У нас с ним личные счеты. Да вы на его рожу взгляните…

Да рожи-то у нас у всех хороши.

– Личные счеты? – уточнил капитан, потерев подбородок. – Не из-за дележки награбленного, случайно?

– Капитан, да он…

– Почему тогда оказывал сопротивление при задержании? Или привычка такая?

– Мало ли чего вам, мусорам, надо, – рявкнул Рыжий. – Знаем мы вас.

– Я же ваши рожи сейчас по всем РОВД разошлю, коль приводы были. Но они ничто по сравнению с тем, что вы выдали сейчас.

Андрей продолжал стоять на своем в противовес Глебу:

– Все, что я говорил – чистая правда. А ему… в аду самое место.

Глеб предпринял попытку вырваться из захвата Наташи, но не смог.

– Но-но-но! Только дернитесь – пеняйте на себя. А ты, умник, молчи. Ты тоже отличился, – сказал Андрею капитан и сделал знак стажеру, чтобы тот первым провел за решетку непримиримого Рыжего.

Глеб не затыкался и посылал проклятия в сторону Андрюхи. Последний чувствовал, что чудовище (даже плененное) все еще представляет серьезную опасность. Андрей нисколько не сомневался в правильности выбранного пути самопожертвования (ради любви к Вике и справедливости), ибо Глеб со своими подручными должны понести заслуженное наказание.

– Вот, значит, как ты решил все обставить? Умно. Да только ты ответишь за все, когда нас отпустят.

– По тебе же тюряга плачет.

– Да ты что?! Стоит легонечко копнуть, и менты выяснят, что нас там не было. А после мне ничего не помешает удавить тебя голыми руками.

– Ничего, я вспомню на допросе сколько угодно злодеяний, что ты сотворил. Столько висяков закроется.

– Хм, ты зря времени не терял. Я же жалел тебя, мудака. Эх, зря. Надо было бить в полную силу, чтобы ты в овощ превратился и не отсвечивал. Всегда под ногами путался и вот решил, что можешь меня раком поставить?!

– Теперь ты точно поедешь далеко и надолго. В колонии осознаешь, что ты мелкая сошка по