class="p1">– Нет, он взял его с собой. Я пыталась с ним поговорить, но ничего не добилась…

– У него немного поводов для радости. Сначала от него избавились свои же, все, что у него осталось, только милая сказка про героев, но и она не оправдала себя. Имва имеет право быть недовольным и сидеть в одиночестве.

Рантар хотел добавить, что будь он на его месте, то хотел бы нарваться на неприятности и причинить другим не меньшую боль, чем чувствовал сам, но Гуго был нервным, а Виктория слишком непредсказуемой для его откровений.

– Ты полагаешь, его изгнали из собственного племени?

– А ты знаешь много амеванов, ходящих по поселениям людей в огромной дали от своего леса? Не забывай, он полукровка. Амеваны не уважают никого, кроме себя. Гоблинов они презирают лишь чуть меньше, чем людей.

– Бедняга…

– А я вот не собираюсь жалеть амеванов. Какими бы они ни были, – сказал Гуго, но не так уверенно, как обычно.

На секунду и Рантар посмотрел на Имву по-другому. Изгнанник, которого ведет лишь пустая надежда и странная привязанность к петуху. Но в сердце Рантара не осталось жалости. Ни для себя, ни для других. Жалость – это болото. Всего лишь препятствие на пути к новой цели.

Рантар прошел к окну, пытаясь сохранить равновесие на кривом полу, и принялся оглядывать редких прохожих. Он весь погрузился в медлительное наблюдение, пока взгляд не замер, заметив фигуру, старающуюся двигаться вдоль стен.

– Пора, – бросил Рантар и быстро пошел к лестнице. На секунду он все-таки остановился и бросил Гуго: – Если не вернемся к утру, лучше уходи из города.

Тот что-то пробурчал, но это все равно не имело значения. Теперь остался лишь Рантар и его цель. Скоро он найдет сына и вернет… все, что сможет вернуть.

Рантар слышал, как Виктория тяжело дышит позади него, и готов был поспорить, что она снова хочет что-то сказать, поэтому пошел еще быстрее. Услышав их шаги, амеван вышел из подвала, прижимая к себе петуха. Рантар готов был разразиться проклятиями.

– Ну уж нет, ты не станешь брать его с собой!

– Мой друг. Не оставить здесь!

Рантар собирался заорать, скинуть петуха с лестницы, разбить стены и выжечь город дотла. Но зайдя так далеко, уже не мог повернуть. Время уходило. А эти двое еще могли пригодиться.

– Ладно, – зашипел Рантар, сбегая с лестницы.

Неизвестная девушка в переулке чуть не побежала, заметив его, когда Рантар вышел наружу. Похоже, ему действительно стоило немного успокоиться. Сделав над собой усилие, он подошел к ней, возвышаясь чуть ли не на две головы.

– Ты от него? Тогда идем вперед.

Проводница быстро замотала головой, поглядывая на его спутников. Может, проводником она была неплохим, только нервы у нее были так себе. Еще одна раздражающая деталь, на которую не хотелось обращать внимания. Рантар специально не стал называть имя Бартеса, иначе Виктория вообще взорвется и неизвестно еще, кого послушает амеван с его чистоплюйством. А эти двое были гарантией того, что Семер выпустит его живым. Семер всегда считал себя самым умным. Но не мог знать все. Он не станет предпринимать никаких действий, пока не поймет, кто перед ним. Так пусть поломает голову.

Тени росли на домах. Снег под ногами звонко хрустел. Природе не было никакого дела до проблем Рантара. Он бы и сам с радостью стал камнем или пригоршней земли, лишь бы не чувствовать, как грудь рвется на части. Но ни Рантар, ни Антар не жалел себя. Он просто делал то, что мог. Никогда не останавливаясь достаточно надолго, чтобы оценить, откуда он пришел и что надо делать дальше.

Лишь знаками Рантар давал понять девчушке, куда надо идти. Он всегда предпочитал держать свои тайны как можно дольше. Пока не дойдут до места – пусть только догадывается, куда ему действительно нужно. Не хотелось пугать ее раньше времени. Только когда над ними вырос мрачный силуэт Расколотой башни, разделенный на две ровные половины, Рантар слегка окликнул проводницу.

– Под башней куча проходов. Нам нужен тот, где может спрятаться около десятка человек. Подальше от любопытных глаз.

И без того большие глаза девушки расширились. Она посмотрела на башню, потом на него.

– Какие-то проблемы?

– Я думала, вам надо в конкретное место.

– А я разве не назвал чего-то конкретного?

Ее лицо выражало крайнюю степень отчаяния. Как будто Рантар заставлял ее выбирать, отрежет ли он её руку или ногу. Похоже, она была еще ребенком. Неизвестно, перед каким выбором поставил ее Бартес. Но Рантар не хотел об этом думать. Жалость только морочит голову.

Проводница поспешила вперед, прочь от башни, к одной из расщелин, в которой плескалась вода. Краем глаза Рантар посмотрел на Имву и Викторию, потом оглядел улицу, но все было спокойно. Он даже про петуха забыл. А проводница все шла и шла вдоль канала: в какой-то момент Рантар решил, что та просто испугалась, но тут она свернула с канала и перепрыгнула через ограду мостовой.

В нос ударил стойкий запах сточных вод, но это последнее, о чем Рантар мог сейчас думать. Зловонный ручек вытекал из расщелины с распиленной решеткой, куда девчонка и прошмыгнула.

Он уже хотел пройти за ней, когда почувствовал цепкую хватку на своем локте. Виктория заглядывала ему в глаза, и вид у нее был еще более растерянный, чем у провожатой.

– Ты не думал, что это может быть ловушка?

– Не удивлюсь, – пожал он плечами, не давая ей опомниться, и протиснулся сквозь прутья.

Провожатая уже поджигала второй факел, быстро кинув ему первый. На ее лице гуляли серые тени, глаза сузились: похоже, знакомые места придавали ей уверенности.

– Мы ищем что-то под башней или рядом с ней?

– Как можно ближе к башне. А лучше прямо под ней.

– Ох, милостивые боги, ладно. Смотрите в оба, тут бывают обвалы.

Рантар пошел вслед за проводницей, рассматривая отполированные своды пещеры, блестящие от подземной влаги. Еще немного – и ему удалось бы увидеть собственное отражение в каменных сводах.

Тропа извивалась и петляла, иногда разделялась на несколько ответвлений, но проводница шла почти не останавливаясь. Временами Рантар слышал журчащий поток где-то рядом, в то время как стены то расходились в стороны, то норовили сжать его плечи. В такой тесноте в случае опасности сражать было почти невозможно.

Рантар поймал себя на мысли, что считает собственные вдохи. Начало казаться, что других звуков вокруг не было. А еще, что эти тоннели не закончатся никогда. Будто Рантара и остальных проглотил огромный змей, кусающий себя