Рядом захлопали выстрелы — свалившаяся рядом Зоряна противника видела. Раненая девушка пары Циан, которую через стену я все-таки зацепил, и которая отстреливаясь от пулеметчика гуркха заползла в угол. Она была вся в крови, но пыталась в нас прицелиться, держа винтовку непослушными руками. Не удалось — несколько выпущенных Зоряной пуль ударили ей в грудь, отправляя в анабиоз.

Гуркха оказался сверху. Непалец в тот момент, когда мы ввалились в помещение и упали на пол, запрыгнул за стол — и сейчас был уже рядом. Мелькание, грохот выстрелов, сдавленный крик — все произошло за доли секунды. Через мгновенье я уже лежал в луже крови, пытаясь понять, что произошло.

Во взгляде Зоряны еще теплилась жизнь — один глаз при этом закрывал светлый локон. Убрав волосы, я столкнулся со взглядом девушки. Она попыталась что-то сказать, но подбородок мелко задрожал и замер, а изо рта хлынула кровь. Почти сразу же, впрочем, остановившаяся.

Зоряна несколько мгновений назад прыгнула кошкой, закрывая меня от выстрелов гуркха. Инстинктивный, но глупый поступок — в других условиях. Сейчас же спасло меня то, что ручной пулемет у непальца облегченный, с коротким стволом — как бельгийский Миними моего мира. Поэтому попадания не превратили нас в мясную заготовку фарша; и кажется очень похоже на то, что я вообще отделался без единой царапины.

Непалец же получил длинную очередь из АК — и сейчас лежал, разорванный пулями. Да, удача мое второе имя, специально такое везение не придумаешь — только в реальности возможно. Артур «Счастливчик» Волков — так и запишите.

«На надгробии запишут» — ехидно подсказал внутренний голос.

Дуракам и новичкам везет, и пока буду считать себя новичком, — ответил я ему.

Понемногу осознавая окружающую действительность, после прошедшей в волоске от меня смерти, я вдруг замер с открытым ртом, заметив замотанную красным бинтом руку убитого непальца. И ошарашено выругался: левой кисти у гуркха не было. Обрубок, обработанный биогелем и примотанный бинтом к сошкам пулемета. Получается, что добравшись до контейнера с экипировкой непальский горец отрубил себе руку — наверняка еще ножом-кукри, чтобы дать возможность Саманте действовать свободно? А сам, закинувшись стимуляторами, вышел на свободную охоту с пулеметом?

«Узнав о том, что предстоит прыгать с высоты в две тысячи метров, бойцы гуркхи…» — и далее по тексту. От осознания безбашенности непальского горца испытал еще больший шок удивления, чем при взгляде на одинокого Якуба, который вполне мог убить свою напарницу — вспомнил я злые болезненный глаза чернокожего.

Вновь раздался резкий звук сирены оповещения.

— В локации матча осталось двое участников! — торжественно прозвучал усиленный громкоговорителем голос.

Поднимаясь, столкнул с себя пожертвовавшую ради меня жизнью Зоряну. Одеревеневшее от действия холодного сердца тело откатилось, а я сел на колени и активировал ассистант на ее руке. Россыпь красных точек на карте — и последняя довольно далеко, в правом крыле школы. Это хорошо, но все равно надо сматываться отсюда.

Второй оставшийся в живых участник — Саманта Дуглас, кто бы сомневался. Но больше предстоящего поединка меня заботило ближайшее будущее; за последнее время я наговорил Зоряне слишком много ободряющий вещей, и не выполнить обещания… я не могу теперь ей не помочь. Но смогу ли, успею — ведь меня после турнира выкупят у Мюллера аравийцы — если уже не выкупили здесь, в качестве зрителей и участников аукциона.

— Вперед, вперед, — прикрикнул я сам на себя, как до этого подгонял Зоряну.

Впереди оставалось совсем немного веселья, а после меня ждет очень много сложных дел.

Наблюдающий за ходом смертельной схватки мужчина расположился за столом в ложе для важных персон. Выглядел он лет на тридцать, одет был в неброский классический костюм. Его вытянутое овальное лицо, с чуть припущенными уголками глаз, можно было назвать истинно-аристократическим; часто шли в ход комплименты о «задумчивом» выражении. Недоброжелатели, впрочем, говорили о его не подвергнутой генетической модификации и косметической хирургии внешности совсем иное — упоминая лошадей, упрямство и глупость. Вслух, правда, в зоне влияние Короны озвучивать подобное никто не рисковал, а в границах Британии даже и в мыслях — без ментальной защиты.

Поодаль за спиной наблюдающего за матчем гостя расположились телохранители, два одаренных повелителя стихий. Оба в черных мундирах «Blues and Royals» — знаменитого полка британской дворцовой кавалерии. От гвардейцев веяло силой — весь закрытый этаж ложи они могли превратить в пыль за считанные секунды. А сопровождающий мужчину полуэскадрон, расположенный поблизости, в течении нескольких минут был способен разнести в клочья весь недавно построенный стадион — огромная чаша которого, словно блестящая летающая тарелка, расположилась в живописных предгорьях Карпат.

Ни у кого другого в этом зале не было рядом телохранителей — правила посещения верхней ложи просто не допускали присутствия охраны; здесь могли находиться лишь члены «Хантер-клуба». Но для мужчины, за спиной которого стояло два капрал-кавалериста дворцового королевского полка, в совершенстве освоивших управление стихией, таких правил не существовало.

Гость с типично англосаксонской внешностью расположился за одним из лучших столов ложи. Через панорамное стекло он, в отличие от остальных присутствующих, вниз на площадку практически не смотрел. Происходящее мужчина наблюдал лишь на персональном голо-экране перед собой. Наблюдал с высочайшим недовольством. Раздраженно-усталое выражение демонстрировать на лице не составляло никакого труда — потому, что происходящее ему не очень нравилось. Не нравилось не то, что происходило сейчас на площадке, а не нравилась необходимость играть предназначенную самому себе роль. И скрывая искренний интерес от всех остальных, британец внимательно следил за развитием событий в локации снизу.

Когда Саманта, фурией свалившись со второго этажа колледжа, прикончила сразу троих участников и осталась наедине с юным андердогом, по помещению прошел легкий гомон. Собравшиеся гости, соблюдая нормы поведения, все же старались показать, что действия девушки вызывают у них восхищение. Вместе, конечно же, с дежурным осуждением поступков юной леди.

Британский аристократ внимания на потуги присутствующих не обратил. Будучи почетным членом «Хантер-клуба», для всех остальных он прибыл сюда для того, чтобы показательно отчитать зарвавшуюся девушку. На деле же, скрывая эмоции за маской раздражения, мужчина внимательно и с искренним интересом наблюдал за грациозной красавицей, которая с пугающей легкостью отправляла в анабиоз противников одного за другим.

Отвлекаясь от действий Саманты, британец приблизил изображение, внимательно рассматривая как убивший гуркха Волков приходит в себя. Отложив свою штурмовую винтовку, мальчишка быстро осмотрел непальца на предмет трофеев. Видно было, парень раздумывает — брать или не брать пулемет. Не стал, также оставил лежать и карабин пары Циан — лишь поднял оброненный своей мертвой напарницей пистолет, убирая его за пояс. И застыл.