— Наконец кто-то пришиб эту тварь, — когда изображение остановилось, пожала плечами Саманта, обращаясь к брату. — Надеюсь, по поводу этого шайка престарелых говнюков…

— Саманта!

— …надеюсь никто сильно не расстроился? Нет, вот и отлично.

— Ты ничего не поняла? — холодным голосом поинтересовался мужчина.

— Резкий мальчишка, мне он понравился, и…

— Смотри, — вновь прервал собеседницу британец и перемотал видео до того момента, где Клаудия убирала пистолет корпората, не застегнув кобуру. — Это что такое?

— Излишняя самоуверенность, — фыркнула Саманта.

— Вот именно, — согласно кивнул принц. — Вот именно, — еще раз внятно повторил он.

— Послушай, оттого что одна сумасшедшая дура наконец-то пораскинула мозгами по своей глупости не повод к тому… чтобы…

Саманта замолчала на полуслове, глядя на экран с новым изображением. Увеличенным, где припертый ею к стене Волков держал руку в кармане пиджака. Сам пиджак — окровавленный, с оторванными рукавами, мгновением позже появился на столе. Британец показал девушке взглядом на карман и медленно развернув ткань, достал оттуда плоский клинок.

— Ты даже не заметила, как он ускорился и взял нож! — закричал мужчина, громко ударив рукой по столу. — Захоти мальчишка, и оставил бы тебя там нашинкованную, как говядину в венгерском гуляше, — британец нарочно не сглаживал краски.

— Он… я не…

— Ему четырнадцать лет, и у него неинициированный источник, ты хотела сказать? Но он находясь в статике вошел в скольжение, а ты этого даже не заметила! А если бы… если бы он был под контролем одного из высших одержимых? Ты умерла бы навсегда, насовсем, сестренка! Пуф, все — тебя нет, и никакой слепок души не помог бы! Как ты там недавно сказала? Одна сумасшедшая дура по своей глупости пораскинула мозгами?

Бронзовая кожа Саманты посерела — девушка, к удовлетворению брата, наконец осознала, что именно в действительности могло произойти совсем недавно. Дрожащей рукой взяв нож, она даже в смятении поднялась с места.

— Мне кажется, недавняя свадьба Эдварда удалась. В особенности фата невесты, со смыслом получилась… а ты как думаешь, сестренка? — прежним, абсолютно спокойным голосом без тени лишних эмоций поинтересовался собеседник.

Девушка не ответила. Поджав губы, она сильнее сжала в руке клинок.

— Что ты сказала ему перед тем, как мальчишка сдался?

— О том, что я ему сказала, в ближайшие лет десять, а может быть даже двадцать или тридцать будут знать только двое. Он, и я, — ровным голосом ответила Саманта.

Британец только усмехнулся. Девушка, не прощаясь, развернулась на каблуках и собралась было снять пелену полога.

— Сэми, — окликнул ее кузен.

Его единственная по-настоящему любимая сестра, Элизабет Саманта Мари-София, герцогиня Родезийская, самый настоящий enfant terrible, несносный ребенок британский королевской семьи; или, как ее называли последние годы — черная принцесса, застыла на несколько секунд, словно раздумывая — оборачиваться или нет.

— Спасибо, что выполнила мою просьбу, — произнес мужчина ей в спину.

Девушка даже не обернулась. Сняв пелену порога, она порывисто пошагала к двери. Мужчина даже взглядом ее не проводил — знал, что против решения семьи, а тем более против него, Саманта не пойдет.

Соответствуя собственной репутации, выходя из кабинета — двигаясь навстречу грядущему добровольному заточению в шотландский горах, Саманта позволила себе с чувством хлопнуть дверью. Так, что вздрогнули стены отеля и опасно для окружающих напрягся весь полуэскадрон охраняющих принца гвардейцев.

С чувством закрытая Самантой дверь едва не вылетела из коробки, приоткрывшись от инерции удара. Один из гвардейцев заглянул в кабинет и увидев, как принц успокаивающе махнул рукой, аккуратно прикрыл створку.

Сам оставшийся за столом мужчина на грохот даже не обратил внимания — его мысли уже практически всецело занимала истинная цель визита в этот забытый богом протекторат. От таких приглашений, которое он получил еще полгода назад, не отказываются. И сейчас принц думал о том, каким образом будет обеспечивать свое инкогнито в предстоящей встрече русский цесаревич.

«И что такое она все же сказала мальчишке?» — в последний раз подумал британец перед тем как забыл об этом. Одно сложное дело, во время которого неожиданно удалось еще и привести в чувство Саманту, сделано, пора было переходить к следующему.

Полностью черные глаза, без радужки и белка. Блестящие, словно глянец камня — взгляд, от которого душа уходит в пятки. Глаза совсем рядом, горячее дыхание на лице, прижавшееся гибкое тело. И слова… слова…

Что она мне сказала?

Попытка вспомнить вызвала практически физическую боль. Прорываться сквозь пелену беспамятства было невероятно тяжело. Взор застилала размытая муть — я все никак не мог сконцентрировать взгляд и понять, где нахожусь. Попытался приподняться, но от легкого движения по телу прострелило болью, навалилась тяжесть мышечной усталости.

Господи, как мне это все дорого-то, а?! Когда я смогу нормально выспаться без пробуждений с того света, непрошенных высокородных пьяных гостей, необходимости едва пробудившись вставать и бежать куда-то чтобы убить или постараться не быть убитым? Гоняют меня как мальчика по углам все кому не лень!

«Да-да, уже не мальчик, тебе ведь почти пятнадцать» — подсказал внутренний голос.

С ответом я не церемонился — прямо, коротко и экспрессивно сказав куда стоит ему идти.

— Что? — появилась передо мною темная тень, заслоняя светлую муть.

«Я это вслух сказал?»

После вопроса с той стороны окружающего мира и вспышки удивления я немного пришел в себя. Сморгнув несколько раз, попытался сесть. Мне почти сразу помогли, аккуратно подхватив за плечи и приподнимая.

— Видишь меня? — поинтересовался ровный голос. Наконец-то сфокусировав взгляд, я увидел уже знакомые зеленые армейские импланты. Интересно, спецы конфедераты второй раз прибыли в протекторат, или после первого моего освобождения здесь и дожидались?

Звук распахнутой двери, буханье шагов, поскрипывание амуниции.

— Вашбродь, карета в пути, подлетное время пять минут, — произнес кто-то сбоку.

— Вернулся? — поинтересовался офицер, глядя мне в глаза.

Не отвечая, я осмотрелся. Лежу, вернее уже сижу, на кушетке в светлом помещении, похожем на больничную палату. На тюремную больничную палату. В стенах художественные дырки от пуль, на полу инсталляция из двух тел в доспехах. Присмотрелся — современная легкая броня, используемая в большинстве наемниками ЧВК Европейского союза. Еще чьи-то ноги в такой-же броне видны на полу коридора через распахнутую дверь.

Напротив офицер конфедератов, держит снятый шлем в руке, внимательно на меня смотрит. Поодаль еще один боец, совсем рядом второй — только вошедший, сообщивший про карету. Все в легкой броне красно-черной расцветки, стандартной для британской колониальной армии. Похоже, парни-конфедераты тоже в троллинг умеют.