их право. А я пока выпью лечебное зелье и оценю обстановку.

Выступ выходил из скалы всего на пару метров, но и этого было достаточно, чтобы как следует оглядеться. Если бы я не знал, что нахожусь в месте, порождённом фантазией сумасшедшего бога, то сейчас было бы самое время догадаться. Массив скалы, единый и идеально ровный, тянулся в обе стороны вплоть до горизонта, а также вверх, теряясь в густых облаках. Пропасть под ногами напоминала пустоту вокруг Обители, и вероятно имела схожую с той природу. Но больше всего взгляд притягивало другое.

Громадная статуя высилась напротив скалы — титан с воздетыми руками, словно молящий небо о помощи. Вырезанный из тяжёлого серого камня, обнажённый, измождённый и безликий, по пояс уходящий в туманную пропасть. Сложно было точно определить размер статуи, но на первый взгляд она могла дать фору Бурдж-Халифа и заткнуть за пояс сразу несколько небоскрёбов.

— Приехали, — пробормотал я, разглядывая исполина со смесью удивления и отторжения.

Если бы меня спросили, мне сложно было бы объяснить, что именно в нём вызывало неприязнь. От каменной фигуры веяло невыразимой безысходностью, мукой, как и от лиц, вырезанных в тоннеле. Только вот у самой статуи лица не было, что наталкивало на мысль — возможно, это и есть жилец данной «комнаты», пусть и в такой странной форме?

— Эй! — крикнул я по направлению к статуе. — Вы меня слышите⁈

Эхо от моего голоса быстро угасло, ответа я не дождался. Пожалуй, было бы слишком просто вот так выйти на открытое пространство и докричаться до местного бога. Подавив неприязнь, я внимательнее рассмотрел каменного исполина, и на этот раз заметил отверстие, напоминающее вход в тоннель, у него на левой стороне груди. Предположим, что статуя это всё же не бог, а его образ, а заодно и убежище внутри убежища. Как мне туда добраться?

Никак. То есть, вообще никак. Выступ, где я стоял, и отверстие в груди статуи разделяли сотни метров, а летать я пока не умел. «Шаг сквозь тень» туда не достанет. Если бы «Путь сквозь тень» работал в Обители, мне бы не пришлось тратить столько времени на поиск Церкви Спокойствия. Даже будь у меня ракетный ранец из одного из Путей, топлива бы на такое расстояние не хватило.

Безвыходная, видать, ситуация. Спуститься отсюда тоже не получится, высоковато. Остаётся единственная возможная дорога — назад, в тоннель, наполненный жуткими лицами на стенах и не менее жуткими безликими монстрами. Если один конец обрывается у пропасти, другой должен куда-то вести, например, к более понятному выходу. Требовать какой-то логики у местного пространства было наивно, но что ещё оставалось? Сдаться или сдохнуть я всегда успею.

Назад я шёл быстрым шагом, готовый в любой момент переключиться на «Поступь». На удивление, из стен на меня никто не лез и в засаде не поджидал, и лишь страдающие лица взирали с молчаливым осуждением. Похоже, что в «комнатах» Санитария всё было завязано на лицах или их отсутствии, как у богов, так и у сущностей поменьше. Всё это было бы очень интересно и наверняка глубоко символично, не пытайся оно меня убить самым активным образом.

Разумеется, встаёт вопрос, кто в теремочке живёт. Боль, Страдание, Ужас? Кажется, Лия что-то упоминала про одного из обезумевших богов. Что-то очевидное, вроде…

Зал за поворотом тоннеля застал меня врасплох не меньше, чем выход на поверхность и вид на статую.

Дежавю. Огромное помещение с шахматной клеткой на полу, вызывающее самые неприятные воспоминания о гробнице Фраата III. Только на этот раз со мной не было ни Милы, ни Ронана, готовых поддержать, продумать тактику и, чего уж там, взять на себя большую часть врагов. Вот почему система возрождения «приставов» казалась мне знакомой. Со мной решили сыграть в «Сотню», просто начали партию заранее, увидев, что я пошёл не в ту сторону.

Моё предположение тут же подтвердилось, когда тёмные фигуры «приставов» начали медленно вырастать из клеток на полу.

«Сотня» в мире Анимы была аналогом шахмат, только заметно более замороченным, масштабным и с элементами случайности. Её правила когда-то подробно объяснял Маэстус, но не сказать, что к этому моменту я помнил их досконально. В голове всплыли только два условия победы: уничтожить пятьдесят вражеских фигур, либо три «элитных» фигуры по одной на тип.

Сколько я успел их сжечь до этого? Штук пятнадцать или около того. На полу тоннеля не было клеток, так что в нём безликие монстры умножались и улучшались по собственному разумению. Разделить их на три чётких типа я тоже не мог и сильно подозревал, что местные правила «Сотни» вообще отличались от общепринятых. Подумать об этом поподробнее придётся, как всегда, потом.

Оставляя за собой видимый огненный след, я рванулся в сторону, уходя от доброго десятка рук, что попытались зацепить меня когтями и подтащить поближе. Мой ответный залп «Языком саламандры» попал примерно по половине из восьми тварей, но, к моему разочарованию, не испепелил их сходу. Оплавленные огнём враги двигались медленнее, но всё ещё двигались, пытались перекрыть мне дорогу, поддерживая более шустрых неповреждённых сородичей. Пришлось удерживать новый поток огня не менее пяти секунд, прежде чем от них остался лишь серый дым — а из пола тут же полезло подкрепление.

Бесполезно вызывать Нэсс — она быстрая, но враги ей не уступают. Её просто разорвут в клочья за несколько секунд. Остаётся полагаться лишь на «Поступь» и держаться на расстоянии.

Лавируя между двенадцатью противниками, каждый из которых мог с лёгкостью выпустить мне кишки, я и сам почувствовал себя шахматной фигурой. Эдаким ферзём, что в одиночку должен был увернуться и избавиться от целой уймы коней, слонов и ладей. Запас маны, восстановленный во время передыха на каменном выступе, снижался быстрее, чем хотелось бы, а победой даже не пахло. На место каждого павшего прибывали двое, и на арене становилось ощутимо тесновато.

Получено опыта — 200!

Получено опыта — 200!

Получено опыта — 600!

Получено опыта — 200!

Я устал отмахиваться от сообщений и попросту перестал обращать на них внимание, переключившись в полный боевой режим.

В какой-то момент на полу мелькнуло красное пятно, которое я сперва посчитал лужицей собственной крови, но затем вспомнил — третье условие победы! Убить любую фигуру на красной клетке, которая рандомно перемещалась по полю по отдельным правилам. Похоже, других вариантов не оставалось.

«Вспышка» взмыла под потолок, осветив зал с силой десятка люстр и ослепляя врагов, а мне пришлось на