– Любопытный эффект, – пробормотал магистр и, протянув ладонь к груди «истукана», стоявшего рядом с ним, уверенно кивнул: – Да, государь, не извольте беспокоиться.

– Хорошо, – кивнул мой супруг. – Мы пришли не убивать, а разговаривать. – Затем обернулся к каану. – Кашур, довольно глупостей, мой хамче остановит любого, кто попытается нам помешать. Дело важное, и я не пришел бы к тебе, если бы не видел угрозы. Просто выслушай, потом мы уйдем.

– Великий каан, – выступил вперед халим, – прошу, услышь дайна Айдыгера. Иначе Курменай захлебнется в крови.

Великий каан… Элькос хмыкнул, оценив обращение. Впрочем, оно же и принесло понимание столь подчеркнутого высокомерия и спеси, на которую исходили приближенные Кашура. Возможно, тут еще помнили, что когда-то Курменаем была вся земля таганов. А может, попросту оценивали свое превосходство в развитии, и оттого каан, не имевший ни власти над остальными землями, ни особого авторитета, почитал себя великим.

– Так, значит, пришли угрожать мне? – очнувшись от ступора, сузил глаза каан.

– Мы пришли предупредить об угрозе, – ответил ему Танияр. – Илгизиты скоро спустятся с гор, и число их войска будет несметным. Все мужчины Дэрбинэ, от юношей до стариков, способных держать в руках оружие. И стрелять они станут не только из луков. Кашур, Курменай первым падет…

– Курменай выстоит! – оборвав его, рявкнул каан. Вдруг расслабился и вернулся в вальяжную позу, в которой сидел в момент появления айдыгерцев и халима. – С чего ты взял, Танияр, что илгизиты пойдут на нас? Они не делали этого раньше, не сделают и сейчас. Они рядом с нами, даже спускаются, я знаю. Они видят, как силен и велик Курменай. Нет, не отважатся.

– Курменай падет, – ответил ему дайн.

Он отошел к одной из скамей, уселся и вновь посмотрел на каана. Брови того нахмурились, и взгляд, став тяжелым, не отрывался от незваного гостя. Похоже, «выходка так называемого» дайна не понравилась великому каану.

– Их войско превосходит войска всех таганов, – тем временем продолжал Танияр. – Каждый мужчина Дэрбинэ воин, и оружие их не ленгены и луки.

– Откуда тебе знать… дайн, – титул гостя каан произнес с нескрываемой насмешкой.

– Я не говорю того, чего не знаю, – спокойно произнес мой супруг. – И воинство их сильно, и пойти они могут уже завтра. Илгизиты спускаются не только в твой Курменай. Их много в каждом тагане. Приходят и остаются как новые жители. Люди их принимают, даже не догадываясь, что день ото дня заглядывают в глаза врагу. У меня в Айдыгере их тоже было немало, теперь нет.

Кашур поерзал, но все-таки спросил, глядя на Танияра исподлобья:

– Куда же они подевались?

– Кто бежал, кого поймали, и бегать он уже не может. Мой хамче умеет находить их по проклятой силе Илгиза. Она заключена в шаваре – это черный знак, который соединяет илгизитов между собой…

– Так это тебе илгизиты рассказали, что их великое множество, и ты прибежал ко мне с этим? – уточнил каан и, откинув голову, расхохотался.

Впрочем, веселился только он. Его приближенные не могли поддержать своего правителя по понятным причинам, а гости просто наблюдали за приступом неуместного веселья. Только халим, шагнув вперед, склонился перед Кашуром и воззвал:

– Великий каан, всё это истинная правда! Белый Дух стоит за плечом дайна, и слова Танияра – это послание самого Создателя. Он говорил со мной…

– Кто?! – воскликнул Кашур, всё еще заходясь от смеха.

– Белый Дух…

– Белый Дух? С тобой?! – И каан затрясся от нового приступа истерического смеха. Но вдруг оборвал себя и выкрикнул: – Кто ты, чтобы с тобой говорил сам Белый Дух?! Духи говорят с каанами, но я не слышал Его голоса! Ты или слишком стар и ослабел разумом, или предал Курменай, раз стоишь на стороне этого дайна. Я знаю, почему он дайн! Он убил двух каанов и прибрал к рукам их таганы, теперь пришел ко мне, чтобы врать об илгизитах? Но Курменая ему не видать, руки не дотянутся!

– Но это правда! – в отчаянии воскликнул Фендар. – Белый Дух желает…

– Закрой рот! – рявкнул Кашур. – И не смей говорить мне о Белом Духе! Я великий каан Курменая, первого среди таганов. И это я несу Его слово и волю! Ни дикий шаман, ни халим и ни какой-то дайн. Создатель никогда не повернется к тому, кто берет в жены пришлую. Я…

– Глупец, – закончил за него спокойным тоном Танияр, поднимаясь с места. – Отец привел ко мне мою Ашити, она Его дар нашему миру и мне. Я умней тебя, потому принимаю волю Создателя. И потому Он не лишил меня разума, как тебя, слепой и глупый Кашур. И потому твое озеро никогда не замерзнет снова. Уходим, – последнее относилось к Элькосу и халиму. – Нам больше не о чем говорить.

– Но, дайн! – воскликнул Фендар. – Курменай падет!

– Да, – кивнул Танияр. – Если его каан продолжит спать сладким сном придуманного величия, то Курменай падет, но ни ты, ни я, ни даже магистр не в силах его пробудить, а значит, мы не станем говорить с ветром. Ветер слушает только Ашити. Уходим.

– Да, государь, – склонил голову Элькос.

Он открыл портал прямо из дайвара к воротам, где их ожидали ягиры. Но прежде, чем уйти, магистр щелкнул пальцами, больше рисуясь, чем того требовало воздействие, и приближенные отмерли. И уже когда пространство почти свернулось, закрывая переход, услышал, как крошится лед, не позволивший ягирам ворваться на зов каана.

После айдыгерцы отправились в дом халима через новый портал. Туда дайн и его люди наведались прежде, чем побывали на каанском подворье. Родные Фендара уже ждали их возвращения, готовые к переходу. И когда Элькос снова открыл врата сквозь пространство, чтобы вернуться в Айдыгер, они услышали топот множества ног. Кашур отправил своих ягиров к дому халима. Но всё, что застали воины, – это пустоту, потому что хозяева и гости уже вышли на наше подворье, где их встречала я.

– Вот так, дорогая, большего дурака и индюка я в Белом мире еще не видел, – подвел итог хамче. – Теперь вы понимаете, отчего дайн был в ярости. Меня, признаться, самого подмывало сделать что-нибудь этакое. Уж больно разозлил меня этот невежда, этот великий каан.

– В спеси он точно велик, – усмехнувшись, я покачала головой. – Однако это не преуменьшает опасности для курменайцев, и это несказанно тревожит. Но тут Танияр прав, мы ничего не можем сделать. Его власти в этом тагане нет, а культ каана, похоже, раздут до невозможности, раз Кашур позволяет себе пренебрегать даже шаманами – глашатаями Создателя. Как же всё это нехорошо…

– Совершенно с вами согласен, душа