Флакон прихлопнул комара. Да, можно найти воспоминание попроще – лишенное смысла. Таких даже большинство. Застывшие образы: тропинки в джунглях, хриплые крики четвероногих обезьян на утесах. Попытки согреться в ночи под рык хищников. Однако был образ, который в бесконечных вариациях повторялся снова и снова.

Ясное небо, залитое солнцем, простор и запах соли. Мягкий шелест прибоя на белом коралловом пляже. Последние усилия – и вот он, берег. Восторженные возгласы, болтовня. Конец страшному переходу по суше, когда казалось, что дом потерян навсегда. И вот, нечаянный дар…

Побережье, Бен. Яркое солнце, горячий песок под ногами. Возвращение домой… Даже пускай они здесь еще не бывали. А потом они вдруг начинают строить лодки.

– Лодки?

Да, лодки. Им нужны острова. Место, где по ночам их не будут выслеживать желтоглазые хищники. Место, где они будут… в безопасности.

– Эресы…

Жили ради морей. Ради океанов. Они приходили с огромных материков, как будто постоянно от чего-то бежали. Побережье их питало. Бескрайние просторы за рифами звали.

– Хорошо, что за лодки?

Разные… Я не всегда путешествую с одной и той же группой. Долбленки, тростниковые лодки, плоты из бамбука. Кожа, корзины, соединенные молодыми стволами – будто гнезда на поваленном дереве. Эресы, Быстрый Бен, были умны – умнее, чем тебе кажется. И они не так уж отличались от нас. Они покорили весь мир.

– И что же с ними стало?

Флакон пожал плечами.

Не знаю. Мне отчего-то кажется, что они стали нами.

Флакон вышел к разбитому дверному проему. За ним находились длинные и темные коридоры, затопленные по щиколотку, и узкие лестницы, ведущие вниз. Хлюпая сапогами, Флакон двигался к вместилищу древней силы. Чутье безошибочно подсказывало дорогу.

Дома, плитки, обители, странствия… Все вроде бы просто и понятно. Не так ли, Быстрый Бен? Логично. А как же морские дороги? Манящий зов ветра? Как они сочетаются со всем остальным? Видишь ли, мы считаем себя великими путешественниками и первопроходцами, но эресы нас опередили. Нет в мире такого уголка, Высший маг, куда не ступала их нога. Сбивает спесь, да?

Он оказался в узком тоннеле с покореженным полом из лужиц и островков. Массивный проход с опасно наклонившейся притолокой манил. Войдя в него, Флакон увидел перед собой узкую полоску, выступающую из воды, и широкую платформу, на которой стоял Быстрый Бен.

– Ну вот я и пришел. Сапоги только насквозь промочил.

Просторный зал был залит золотистым светом, который поднимался, подобно туману, от расположенных кругами плиток. Быстрый Бен, наклонив голову, со странным выражением на лице ждал, пока Флакон подойдет.

– Что такое?

Высший маг встрепенулся и обвел платформу рукой.

– Посмотри, Флакон. Седанс жив.

– И что это значит?

– Я надеялся, ты мне скажешь. Здешняя магия должна была истаять. Мы ведь высвободили пути. Принесли Колоду Драконов. Захлопнули дверь перед Хаосом. Это все равно что подарить народу, который пользуется волокушами да упряжками, колесо. Для летерийских магов это стало настоящим откровением; даже у жрецов все перевернулось с ног на голову… Кстати, было бы неплохо заслать нашего человека в культ Странника… В общем, по всем признакам, это место должно было умереть, но не умерло. Почему?

Флакон огляделся. На ближайшей к нему плитке были изображены кости, как будто вдавленные в камень. Они светились, словно внутри тлели угли. На соседней был вырезан пустой трон. А одна плитка горела ярче всех, и ее изображение парило над полом, создавая иллюзию объема: дракон с распростертыми крыльями и распахнутой пастью.

– Худов дух, – пробормотал маг, сдерживая дрожь.

– Эти твои морские дороги наводят на мысли о Маэле, – сказал Быстрый Бен.

– В этом городе, Высший маг, трудно не думать о Маэле.

– Значит, ты в курсе.

Флакон кивнул.

– Все это далеко не так тревожно, как происходящее в Малазанской империи. Я про возвышение Маллика Рэла, жреца-джистала.

Флакон нахмурился.

– Почему он тревожит тебя больше, чем Старший бог, стоящий возле летерийского трона?

– Он здесь не ради трона, а ради Тегола. Насколько я понимаю, их связывает какая-то давняя дружба. Маэль скрывается и не хочет привлекать к себе внимания. Однако когда смертный захватывает часть его сил и начинает выбивать уступки, он никак тому не препятствует.

– Старший бог морей всегда был алчным. Да и дочь у него не лучше.

– Беру?

– А кто еще? Госпожа тихого моря – это ироничное прозвище. Не всегда, – добавил Флакон, не сводя глаз с драконьей плитки, – нужно все воспринимать буквально.

– Знаешь, – произнес Быстрый Бен, – я подумываю обратиться к адъюнкту с просьбой назначить тебя Высшим магом.

– Не надо!

– Назови хоть один повод. Только не надо заливать про боевое товарищество и про то, как в тебе нуждается взвод Скрипа.

– Хорошо, вот тебе повод. Не будешь меня трогать… я стану твоей бритой костяшкой в дырке. Устраивает?

Высший маг сузил сверкающие глаза, потом усмехнулся.

– Особой симпатии, Флакон, я к тебе не испытываю, но… твои идеи мне нравятся.

– И это правильно. А теперь, может, уберемся отсюда?

– Мне кажется, – сказала она, – нам пора оставить это место.

Вифал, сощурившись, посмотрел на жену, почесал щетинистый подбородок.

– Дорогая, тебе нужно жилье получше?

– Нет, кретин. Я хочу уйти. Прочь из этого города, от Охотников за костями – прочь ото всех. Ты исполнил свой долг, я исполнила свой. Рейковские выкормыши ушли, я за них больше не в ответе. Нас здесь ничто не держит. Кроме того, – добавила она, – мне не нравится, к чему все идет.

– Это Чтение…

– Чепуха. – Сандалат сурово посмотрела на мужа. – По-твоему, я похожа на Королеву Высокого дома Тьмы?

Вифал замялся.

– Тебе жизнь дорога́, муж?

– Хочешь, чтобы мы уехали? Ладно. Навряд ли кто-то будет нас удерживать. Можем заплатить, нас отвезут… куда-нибудь. – Вифал нахмурился. – Погоди-ка, Санд, куда ты хочешь отправиться?

Сандалат со вздохом встала и начала мерить шагами их небольшую, скудно обставленную комнату.

– Помнишь шайхов? Мы их встретили на том острове-тюрьме.

– Ну да. Те, что пользуются древними словечками из языка анди.

– Те, что поклоняются берегу, да.

– При чем тут берег? – спросил Вифал.

– Им, по всей видимости, кажется, что берег умирает.