– Так, значит, это Дуся бил меня по морде ботинком?! – взревела Ирка с интонациями фрекен Бок, вопящей: «Так, значит, это вы таскали мои плюшки?!»

– Он, наверное, не успел понять, что это ты, – успокоила я подругу. – Там же темно было, никакого уличного освещения. Андрюха должен был жутко перепугаться, когда ты выскочила на него из-под лестницы!

– Милые сыщицы, а вы не хотите спросить, каким образом ваш смышленый приятель узнал телефончик Альбины Анатольевны? – поинтересовался Лазарчук, переводя насмешливый взгляд с Ирки на меня и обратно. – Ведь он звонил ей, чтобы шантажом и угрозами выжать крупную сумму денег!

– Вот интересно, он больше попросил, чем Ленка, или меньше? – быстро спросила Ирка.

Сердито глянув на подругу, задающую совершенно не важные вопросы, я повторила с подсказки Лазарчука:

– Так каким же образом Андрюха узнал телефон Альбины?

– Элементарно, Ватсон! – усмехнулся Серега. – От болтливой девицы Верочки он узнал, что начальница «Планиды» не дружит с компьютером, и любезно предложил Наталье Степановне свою помощь в установке новой программы. Туповатая директриса позволила добровольному помощнику пошарить в машине, и ушлый Андрюха запустил по внутренней сети компании поиск на имя «Альбина Анатольевна Желтикова» – на всякий случай, в надежде, что Дима держал где-то в компьютере информацию о сестричке. Одна Альбина Анатольевна там и впрямь нашлась – правда, не Желтикова, а Гутеева: это была юная клоунесса, без грима удивительно похожая на Диму. Телефончик актрисули прилагался к резюме.

– Ладно, с убийством Андрея в самом деле все понятно, – буркнула я. – Альбина убила его так же, как пыталась убить меня. А как ей удалось так ловко устроить смерть Галины, что под подозрение попал наш друг Лазарчук?

Серега крякнул и взъерошил волосы на затылке.

– Наш друг Лазарчук, силой уведя в квартиру скандалящую бабу, не сообразил закрыть дверь на ключ, и Альбина, которая как раз приехала к дому Семиных, чтобы встретиться с позвонившей ей Галиной, просто-напросто потихоньку вошла в квартиру, сняла с гвоздика ключик и удалилась на лестничную площадку верхнего этажа. Серега в этот момент был в ванной, макал в холодную воду пьяную хозяйку квартиры, и оба они за шумом воды и руганью Альбининых шагов не слышали. Уложив Галину спать, наш мудрый друг Лазарчук вышел из квартиры Семиных и захлопнул за собой дверь, а Альбина через пару минут спокойно вошла в дом, воспользовавшись хозяйским ключом. Дальше, я думаю, все понятно.

Мы с Иркой молчали, переваривая услышанное.

– Я знаю, это прозвучит ужасно, – извиняющимся тоном пробормотала Ирка. – Но я в бешеном восторге от этой барышни! Не могу поверить, что можно было провернуть подобные мероприятия: заколоть человека зонтиком, пробежавшись по проволоке! Утащить змею пылесосом и засунуть ее в сифон ванны – или как там называется этот аппендикс трубы? Звучит совершенно невероятно!

– Очень театрально, – кивнула я. – Каждое преступление как цирковое представление, только в цирке шоу тщательно готовится и репетируется, а тут – по большей части экспромт…

– Экспромт, но с использованием «домашних заготовок», – заметила Ирка.

– Большое артистическое дарование плюс везение плюс способность моментально ориентироваться в сложных ситуациях плюс удивительное хладнокровие, даже бесшабашность, – заметно вздрогнув, перечислил незаурядные способности Альбины капитан Лазарчук. – Меня, признаться, особенно впечатляет история со змеей.

– А уж как она впечатлила меня! – пробурчала Ирка, враз посуровев.

– Эта Альбина – поразительно талантливая преступница, – не без уважения сказал один из товарищей Потапова.

– Работала с выдумкой, с огоньком, – согласился Панда. – Весьма артистично. А какая сложная натура! С виду – прелестная молодая особа, кроткая сиротка, неленивая, умненькая…

– Спортсменка, комсомолка, наконец, просто красавица! – с преувеличенным кавказским акцентом процитировал Лазарчук.

– Ага, только все свои незаурядные способности и крепкие мозги девица употребила на совершение преступлений, – договорил Панда.

– Ее покойный братец был таким же, – заметила я. – Тоже сало в шоколаде.

– Это что, какой-то фрейдистский термин? – озадачилась Ирка.

– Это мой собственный термин, – ответила я. – Впредь я буду обозначать им предметы и явления, отличающиеся разительным несходством внешнего и внутреннего.

– Если вопросов больше нет, разрешите откланяться, – сказал капитан Лазарчук, вставая из-за стола. – Мы и так уже слишком задержались, а день-то рабочий!

Серега с намеком посмотрел на капитана Потапова, который сыто жмурился, круговыми движениями по часовой стрелке поглаживая свой живот. Василий блаженно улыбался и был в этот момент похож не на Панду, а на Чеширского кота.

– Извините, что на два часа оголили фронт борьбы с преступностью, переключив энергию лучших сыщиков современности на истребление съестного, – съехидничала я.

– Давно я так вкусно и сытно не обедал! – признался Потапов.

– Считай это наградой за доблестный труд, – ответила Ирка, очень довольная похвалой своему поварскому таланту.

– Ну, можете нас не провожать, – сказал Лазарчук, вынуждая товарищей покинуть насиженные табуретки.

– Я проявлю пленку, напечатаю фотографии и обязательно сделаю по экземпляру для вас, – пообещала Ирка выходящим из кухни коллегам Потапова.

Вчера вечером подруженька была вооружена не только садовой лопаткой, но и фотоаппаратом. Она надеялась зафиксировать момент покушения на меня, но не успела, Альбина управлялась со своим зонтом ловчее, чем Ирка с «мыльницей». Зато подруга вдохновенно фотографировала заключительную часть шоу, когда задержанную Альбину в наручниках везли к выходу из парка в прицепе газонокосилки под конвоем трех гигантских диснеевских утят, под пушистыми и клювастыми личинами коих скрывались три товарища Панды.

Машина – собственный «Москвич» капитана Потапова – ждала хозяина и пассажиров за воротами. Мужчины пошли садиться в автомобиль, а мы с Иркой, быстро переставив грязную посуду со стола в мойку, поспешили за ними, чтобы прощально помахать гостям платочками. Ирка прихватила для этой цели кухонное полотенце, у меня же никакой тряпицы при себе не было, поэтому я мимоходом сняла с ограды собачьего загона один из сушившихся там лоскутов – тряпочку броской расцветки «божья коровка».

– Ирка, что это за тряпочка? – спросила я подругу, машинально повертев лоскут в руках.

На изнаночной стороне яркой тряпицы обнаружился бельевой шов, из которого крошечным флажком торчал белый матерчатый язычок с отпечатанной на нем латинской буквой «L».

– Понятия не имею, – пожала плечами Ирка. – Вчера утром я сделала генеральную уборку в Томкиных апартаментах и среди прочего хлама нашла в конуре и эту тряпку. Я ею пыль вытирала.