– Подытожим, – согласилась я, с нетерпением ожидая продолжения.

– Итак, мы имеем четыре трупа и одного подозреваемого в убийствах, – объявил Потапов, слегка понизив голос, чтобы не шокировать официантку. – Чего мы не имеем, так это доказательств его вины.

– Как это? – я подпрыгнула на теплом пластмассовом стульчике, качнув стол.

Муха, налопавшаяся вареников и прилетевшая к нам в надежде запить съеденное диетической пепси, недовольно зажужжала и взлетела, как тяжелый грузовой вертолет.

– Брысь, – сказал назойливому насекомому Панда. – Вот так!

– Давай по порядку, – попросила я. – Что с уликами в каждом случае? Возьмем первый труп…

– Я бы лучше взял еще пива! – встрепенулся капитан Лазарчук.

При слове «пиво» павшая официантка восстала и прибрела к нам с запотевшей бутылкой. Капитан с одобрением глянул на этикетку и кивнул. Дождавшись, пока труженица прилавка удалится в свой шезлонг, я повторила:

– Первым убили Желтикова.

– Следов нет, орудия преступления нет, – отрапортовал Потапов. – То есть мы не нашли его на месте преступления.

– А утащили у меня из дома целую кучу полезных предметов! – припомнила я. – Зачем, интересно? Прикладывали их к смертельной ране, подыскивая что-нибудь подходящее?

Панда крякнул.

– Подходящего, значит, не нашли, а мое имущество до сих пор не вернули! А я была так привязана к своей старой пилочке для ногтей!

– Пилочка, не жужжи! – попросил меня Лазарчук. – Не мешай изложению.

– Второе убийство – Аделаида Титоренко, – продолжил Панда.

– Следов нет, орудие преступления – ядовитая змея – не найдено.

– Ага, значит, вы все-таки выяснили, что ее ужалила ядовитая змея! – заметила я.

– Конечно, выяснили, за кого ты нас принимаешь? За дилетантов? – высокомерно вздернул брови Панда. – У нас есть квалифицированные эксперты.

Дилетант в моем лице независимо шмыгнул носом.

– Кстати, неправильно говорить «змея ужалила», потому что она не жалит, а кусает, – не преминул утереть мне нос противный Лазарчук. – Раздвоенное на конце «жало» змеи – это ее язык. А кусают змеи ядовитыми зубами, которые оставляют характерные следы.

– Подумаешь, знаток ядовитых гадов! – съязвила я. – А куда подевалась Фаня, небось и не догадывались, пока я вам не рассказала!

– Это верно, – неожиданно миролюбиво согласился Панда.

Он прищурился, глядя куда-то вдаль, и сказал еще:

– Твоя подруга – невероятная женщина! Как представлю себе эту картину: Ирка с лопатой и прущая на нее змея, так прямо мороз по коже! – и капитан показательно содрогнулся.

– Змей боишься? – уточнил Лазарчук.

– Нет, боюсь могучих баб с лопатами!

– А-а, я понимаю, – протянул Серега. – Ты только при Иркином муже не говори, что она невероятная женщина. Моржик в последнее время вообще нас, ментов, недолюбливает.

Я хихикнула, но тут же подавила смешок и строго спросила:

– А что у нас с убийством Андрея Семина?

– Вообще тухлый номер, – развел руками Потапов. – Свидетелей нет, орудия убийства нет, следы смыл ночной дождик. Единственное – убит ваш приятель точно так же, как парень с балкона.

– Зато Галку убили совершенно иначе, – напомнила я. – Тихо, как-то камерно, без показухи и эффектных трюков вроде беготни по проволоке.

– Следов полно, большинство принадлежат вот ему, – Панда некультурно потыкал пальцем в насупившегося Лазарчука. – Остальные – целой толпе родных и близких. Судя по всему, убийца действовал в перчатках, колол женщину, которая спала пьяным сном, так что ни борьбы, ни шума не было. Шприц унес с собой.

– Замечательно! – саркастически воскликнула я. – Получается, что этого ловкого убийцу невозможно привлечь к ответственности?

– Почему же, – как-то неуверенно сказал Панда. – Алиби у убийцы нет, а у нас есть некоторые косвенные улики, логические умозаключения, даже мотив…

– А доказательств нет, – повторила я, вернувшись к тому, с чего мы начали.

Капитан Лазарчук допил свое пиво и со стуком поставил пустую стеклотару на стол. В бутылочное горлышко сразу же рухнула муха, похоже, только и дожидавшаяся такой возможности.

– Я не верю, что ничего нельзя предпринять, – заявила я.

– Правильно не веришь, – легко согласился со мной Потапов.

– Ага? – воодушевилась я.

– Угу! Есть такая опасная, но очень интересная игра, называется «Ловля на живца», – вкрадчиво сообщил мне Панда, перегибаясь через стол и остро поблескивая глазами в темных кругах.

– Колян меня убьет! – простонал Лазарчук, пряча бронзовое лицо в ладонях.

Я вопросительно моргнула, продолжения не дождалась и уставилась на муху, ошалело мечущуюся в бутылке. Внутренний голос подсказывал мне, что «живцом» выбрали меня.

Чтобы не слишком нервничать, я велела внутреннему голосу заткнуться, вернулась в телекомпанию и остаток трудового дня посвятила подготовке и проведению «гостевой» программы с участием доктора-отоларинголога. Передача была проплачена, и начальство категорически настаивало, чтобы я обращалась с дорогим гостем бережно, ни в коем случае не травмируя его нежную психику каверзными вопросами и ехидными репликами. Соблюсти это требование мне было нелегко, потому что все время хотелось заменить внушительного «отоларинголога» синонимичным ему простецким «ухогорлоносом», чего мне делать опять же не велели. Чтобы не зависнуть посреди невыговариваемого слова, я мысленно превратила его в некий франко-германский гибрид и произносила его как имя собственное, с финским акцентом: «Отто ля Ринголог!»

Вечер в семейном кругу прошел спокойно. Я не стала посвящать Коляна в наши с капитанами Потаповым и Лазарчуком планы на завтрашний день, потому что любящий муж мог разнервничаться и запретить мне выходить из дома. Я и сама старалась не думать о том, что будет завтра, и, чтобы отвлечься, переключилась на другую тему.

Покопавшись в записной книжке, я нашла телефончик однокурсника, пристроившегося на теплое местечко в администрации края. Антон Маркушин работал в комитете по делам молодежи и по роду службы знал, чем занимается та или иная общественная организация.

– Антошка, расскажи мне, что ты знаешь про «Светлый путь», – попросила я старого знакомого.

– Что тебя интересует – кино или колхоз? – засмеялся Маркушин.

– Одноименный общественный благотворительный фонд.

– А, «путейцы»! Так это, почитай, и не фонд вовсе, это такая помесь забора с макаронами или бегемота с мотоциклом! Те еще гуси!

– Антоша, для функционера у тебя поразительно образная речь! – заметила я. – Пожалуйста, скажи мне все простым русским языком, дипломированными знатоками которого мы с тобой оба являемся!