В другой руке, на уровне пояса, Барт Робертс крепко держал еще одно смертоносное оружие. Ивахико видел такие и знал, что штуковина эта называется пистолет-автомат.

Расчет бывшего пирата был верен и прост. Если лазутчик предпримет попытку сразить якобы стоящего за спиной человека с пистолетом, то атакует пустоту, а предусмотрительный Черный Барт мгновенно продырявит его из своего пистолета-автомата.

– Я знал, что ты не рядом, – тихо и спокойно сказал Ивахико, глядя прямо в глаза главе наемников.

– Догадался по голосу? – поинтересовался Барт Робертс, разглядывая стоящего в лунном свете шпиона.

Ивахико кивнул:

– Да, он был далековато для стоящего за спиной человека.

– Хм, – слегка недовольный собой покачал головой бывший пират, – вроде я специально старался говорить чуть громче и даже слегка наклонился в твою сторону.

Ивахико сначала ничего не ответил, а потом, указывая на конструкцию из палки, пистолета и шнурка, произнес:

– Но я смотрю, ты меня ждал?

– Именно так, – кивнул Барт Робертс, убирая свое оружие. – Пойдем лучше в дом, а то еще охрана чего заподозрит. Ну и не шептаться же нам на улице.

Ивахико согласно кивнул, и они с главой наемников вошли внутрь.

Бартоломью Робертс сразу зажег несколько свечей и масляную лампу, отчего в комнате, где они оказались с Ивахико, стало достаточно светло.

– Зачем тебе понадобилось красться ко мне, словно ночному убийце? – спросил глава наемников шпиона, снимая со своего глаза черную повязку. – Почему было не прийти, как раньше, среди бела дня, под видом торговца или, на худой конец, потерявшего дорогу новопризванного, ищущего кров и пристанище?

– Когда я так делал раньше, – не без сожаления отвечал Ивахико, – ты всегда меня разоблачал.

– Действительно, – Бартоломью Робертс потер между указательным и большим пальцами свой золотой дублон, – правду от меня скрыть нелегко. Но зато тебя не заподозрил ни один из моих людей.

Ивахико согласно кивнул, а потом спросил:

– Зачем ты повязывал на один свой глаз черную повязку? Я было подумал, уж не лишился ли ты глаза, но сейчас вижу, что оба они у тебя совершенно здоровы.

– Давай для начала ты снимешь свой капюшон и маску? Я тебя все равно узнал, а вести разговор с собеседником, скрывающим лицо, я бы сказал, неловко.

Ивахико послушно снял ткань со своей головы и лица, а смотревший на него Бартоломью Робертс невольно улыбнулся. Если до этого лазутчик выглядел устрашающе, то теперь, с измазанным от середины лба до кончика носа лицом, был похож на вылезшего из печки трубочиста.

– Повязка на глазу, – еле сдерживая себя, чтобы не рассмеяться, начал пояснять глава наемников, – это чтобы не дать себя полностью ослепить среди ночного мрака.

По реакции шпиона было видно, что он не до конца понял объяснение Черного Барта, и тогда бывший пират добавил:

– Я имею в виду, что если бы ты, пользуясь ночной темнотой, решил меня ослепить яркой вспышкой, то я бы освободил глаз под повязкой, привыкший к темноте и продолжающий видеть. Это обычная уловка пиратов, несущих ночное бдение.

Искренне пораженный такой нехитрой, но наверняка действенной выдумкой, Ивахико взял с подсвечника одну из свечей и в свою очередь произнес:

– Это удивительно, но я все же предпочитаю использовать оба свои глаза, – и Ивахико, держа свечу так, чтобы хорошо были видны его глаза, продемонстрировал Черному Барту одну из своих техник.

Он отрешился от освещения в комнате и мысленно представлял себе то яркое солнце, то кромешный мрак. При этом, хотя освещение в комнате не менялось, зрачки шпиона то сужались в две маленькие точки, то расширялись, насколько это было возможно.

– Весьма впечатляет, – прокомментировал увиденное Барт Робертс и, подтверждая собственные слова, даже слегка похлопал в ладоши. – Однако я заметил, что сужаются твои зрачки гораздо быстрее, чем расширяются.

– Да, – подтвердил Ивахико, – но у любого человека привыкание к темноте длится дольше, чем привыкание к свету.

– Прошу прощения, что не угощаю тебя едой и напитками, – уходя от предыдущей темы, извинился Черный Барт, – но я и сам не привык кушать в ночное время. А потом, у вашего народа отчего-то странная манера благодарить хозяина дома за угощение. Вы уверены, что если во время еды не летят во все стороны крошки и куски пищи, то еда невкусная. А вместо благодарности изволите после еды хорошенько рыгнуть, чтобы хозяин понял, как сытно он накормил своего гостя. Лично у меня такие манеры только отбивают всю охоту и аппетит.

– Ты хорошо осведомлен о наших манерах, – заметил Ивахико, прекрасно понимая, что Черный Барт на самом деле намекнул, что они здесь сидят не для этого и пора бы переходить к делу.

– Да, – подтвердил бывший пират, – у меня здесь много разного люду, чего только не узнаешь и не насмотришься.

– Позволь, я покажу тебе еще один фокус? – спросил все еще держащий в одной руке свечу Ивахико и достал из складок своей одежды небольшой веер.

– Как тебе будет угодно, – развел руками Барт Робертс.

Удовлетворенный ответом лазутчик поставил зажженную свечу на свой веер и так впился в нее взглядом, словно хотел уничтожить.

Через пару мгновений свеча начала дрожать, а потом вдруг высоко подпрыгнула, хотя Ивахико, казалось, оставался недвижим.

После того как свеча взмыла вверх, шпион начал так ловко ею жонглировать при помощи своего веера, что казалось, будто она живая и двигается исключительно сама по себе. Наиболее удивительным было то, что, несмотря на всевозможные пируэты и верчения, огонь на свече не гас, а продолжал ярко гореть.

Поиграв так со свечой некоторое время, Ивахико вдруг ловко поймал ее в свободную руку, пламя свечи погасло, а вместо него высоко вверх начал бить тонкой струей настоящий небольшой фонтан.

– Восхитительно. – искренне отреагировал на увиденное Черный Барт. – Только я уверен, что ты, рискуя жизнью, проник сюда не для того, чтобы фокусы мне показывать, – глава пиратов снова потер двумя пальцами вставленный в ухо золотой дублон. – И свечу мою не забудь на место вернуть.

Ивахико понимающе кивнул и только протянул руку к подсвечнику, чтобы вставить туда свечу, как Барт Робертс веско заметил:

– Любезный шпион, я просил вернуть на место мою свечу, а чужой мне не надо.

В очередной раз пораженный прозорливостью главы наемников Ивахико, делая вид, что так оно и должно быть, молча вынул из-за пазухи другую свечу и поставил ее на место. Увидев, что потиравший двумя пальцами свою висящую в ухе золотую монету Черный Барт удовлетворенно кивнул, шпион спрятал свой веер и ложную свечу. Вместо них лазутчик достал три, один больше другого, мешочка и положил их перед главой наемников.

– Полагаю, что это мне? – полуутвердительно спросил Барт Робертс.