В кодексе также говорилось, что каждый вступивший в ряды наемников не может даже заговорить об уходе, пока не наберет тысячу боевых выходов. А любой, кто не чтит и нарушает кодекс наемника, наказывается смертью или высаживается в лодку и в одиночку отправляется за прибрежные воды в Непресекаемые моря. Такое же наказание грозило любому, кто не будет беспрекословно подчиняться своему командиру или выйдет из схватки во время боя.

В общем и целом кодекс был довольно понятен, хотя некоторые его пункты и могли показаться странными. Немного смущала лишь заглавная надпись, которая явно выделялась из общего текста.

Видя, что дети драконов дочитали написанный им кодекс наемника, Бартоломью Робертс, забирая обратно исписанный лист, сказал:

– Теперь вы знаете наш кодекс, а значит, и наш закон. Если хоть что-то в нем вас не устраивает или кажется сомнительным, то среди нас вам не место. Для принятия окончательного решения я дам вам время до утра. И тогда вы либо уйдете, либо останетесь.

Тут Крагх, словно боясь, что такая отсрочка может пагубно сказаться на уже принятом ими решении, не выдержал и быстро произнес:

– Мы уже приняли решение, и ждать до утра нам совершенно незачем.

От негодования за нетерпеливость брата Сильмара чуть сжала кулаки, а глава наемников, как будто сам себе, негромко произнес:

– И снова воин не просто говорит вперед своей предводительницы, а будто принимает решение и высказывается за них обоих, – Бартоломью Робертс чуть задумался и добавил: – Нет, решительно, или это не простой воин, или в племенах местных произошли кардинальные изменения. Поскольку Барт Робертс не задавал прямого вопроса, а хоть и с намеком, но просто выразил свои мысли вслух, то Сильмара сочла лучшим не реагировать на его высказывания.

– Мы хотели бы уточнить один вопрос, который возник у нас после ознакомления с вашим кодексом, – предводительница указала на все еще находящийся в руках Черного Барта бумажный лист.

– Да, пожалуйста, – оживился тот. – Я весь к вашим услугам.

– Все правила более или менее понятны, но вот эта надпись, – Сильмара указала на заголовок кодекса, – что она означает?

– О-о, – нараспев протянул Черный Барт, – «Ничего личного» – это не просто надпись, это самый главный, стоящий выше других принцип наемника. Не зря ведь он обозначен в самом верху заглавными буквами.

– Но, – все еще не до конца понимая, что имеет в виду бывший пират, решила уточнить Сильмара, – как правильно трактуется этот главный принцип из кодекса наемников?

– Ну любезная моя, – улыбнулся и развел руками Барт Робертс, – все очень просто. Нельзя помнить старых обид, которые возможно были у кого-то до вступления в ряды свободных воинов. Нельзя решать на поле боя какие-то разногласия, возникшие в лагере. А если так случилось, что в боевых действиях наемники оказались по разные стороны щитов, то в лагере они даже не вспоминают и уж тем более не мстят за собственные раны или убитых товарищей. То есть такая у наемника работа. Он ее выбрал сам и должен понимать, что работа есть работа. Такая уж это цена за возможность оставаться свободным воином.

– Не очень-то тогда получается, что наемники свободные воины, раз в любом случае обязаны выполнять приказ, даже если он гласит убить своего близкого, – произнесла Сильмара.

– Ну не совсем уж все так печально, – поспешил заверить ее Черный Барт. – Например, ни ты, ни твой брат никогда не будете посланы на задание, разделяющее вас и ставящее друг против друга.

– Но против наших сородичей, если будет такой приказ, мы обязаны будем сражаться?

– Да, – коротко ответил Черный Барт. – Я же сказал, ничего личного.

Сильмара задумалась. Сейчас, когда бегство от болотных крыс и нелегкий путь к наемникам, во время которого они с братом были близки к тому, чтобы умереть от голода и истощения, был позади, когда она сидела здесь сытая и в безопасности, ей показалось, что, возможно, не стоит связывать свою дальнейшую судьбу с наемниками, а надо сделать еще одну попытку добраться к дому?

Самым паршивым было то, что ужасно начало клонить ко сну. Все пережитое плюс сытная еда неизменно привели к тому, что организму требовался хороший отдых и сон.

– Чего ты медлишь, сестра? – услышала в своей голове мысленный упрек Сильмара. – Мы ведь уже, кажется все решили и обсудили. Ничего нового, о чем мы могли не догадываться, нам не сообщили. Давай уже, соглашаемся, и дело с концом.

Сильмара тяжело вздохнула. Как же она зависима в своем выборе от брата. Не будь он последним из рожденных… А впрочем, сейчас это уже не важно.

– Давай хотя бы действительно подождем до утра? – ответила предводительница своему воину. – Мы устали, нам нужен отдых. Помнишь, как любили говорить русичи? Утро вечера мудренее.

– У них, может, и мудренее, – не согласился брат, – а я свое решение уже когда сюда решил податься принял. А отдохну и высплюсь я наемником не хуже, чем воином племени детей драконов.

Сильмара еще раз тяжело вздохнула, а потом, уже вслух, произнесла:

– Мы уже сейчас готовы огласить наше решение, но перед этим хотели бы уточнить, есть ли еще какие-то нюансы, о которых нам бы следовало знать?

– Нюансы? – Черный Барт приподнял брови. – Ну разве что должен вас предупредить, что если вы надумали здесь просто отсидеться, – главарь наемников потер свой вставленный в ухо золотой дублон, – а при первой возможности сбежать, то лучше и не пытайтесь. А если все же надумаете попробовать, то знайте, что каждый наемник будет считать своим долгом и делом чести, преследовать вас, чтобы убить.

– Уверена, что преследовать нас не придется, – ответила Барту Робертсу Сильмара. – Мы не собираемся испытывать судьбу подобным образом и пытаться бежать.

– Я вам верю, – улыбнулся, в свою очередь, глава наемников, снова потирая пальцами свой золотой дублон. – Кстати, слово «пират», коим меня называли последние годы жизни не в этом мире, переводится с латыни именно как пробовать, пытаться, испытывать.

– Что такое латынь? – неожиданно заинтересовался Крагх. – Один из множества человеческих языков?

– Да. – кивнул Барт Робертс, – Только язык этот мертвый.

– Что значит мертвый? – не понял Крагх.

– Ну это когда людей, для которых этот язык их родной, нет, а на нем все равно говорят.

– Я и так-то никогда не понимал, зачем вам, людям столько языков, – пробурчал последний из рожденных, – а тут еще мертвые зачем-то. Вот у нас есть здесь один общий язык, и все на нем разговаривают. Удобно, и всем все понятно.

– А может, оно и плохо, что всем понятно? – хитро прищурился Черный Барт.

– Что же здесь плохого?

– Ну, вот если вам с сестрой, надо поболтать, чтоб другие не слышали, вы же мысленно общаетесь?

– Ну, да.

– А люди так не умеют. Но зато могут перейти на свой язык, чтобы другие их не понимали.