Наконец она заговорила сама:

– Скажите мне, Имма, это в пределах возможного? Так бывает в двадцать первом веке? Я знаю, что литература и кино теперь полны историй о перемещениях во времени. Герои таких историй попадают в чужую эпоху. Я знаю, что некоторые люди устраивают живые игры на основе своих любимых произведений. Быть может, это такая игра? Я участница живой игры? Хирургия добилась больших успехов в изменении внешности. Вкупе с неким мощным гипнозом их можно было бы использовать, чтобы создавать своего рода живые муляжи, копии людей прошлого. Однако я не нахожу надёжных свидетельств того, что подобный гипноз возможен. Наука теперь крайне скептически относится к гипнозу…

Я, дорогой дневник, не могла сказать ей ничего путного о гипнозе. Вместо этого я набралась храбрости и спросила:

– Когда вы поняли, что… оказались не в том времени?

– Неделю назад. В тот же день, когда мы с вами говорили в первый раз. Я проснулась в этой постели. Было, как я позднее вычислила, около девяти утра. Я не нашла в номере часов. Поначалу и не искала. Я долго надеялась, что ещё сплю. Ждала, что проснусь по-настоящему. Когда поняла, что не дождусь, встала. Решила считать, что у меня случилось выпадение памяти и меня поместили в некую клинику. Накануне – в тот вечер, который помнится мне как вечер накануне пробуждения здесь, – я ездила на… – Она запнулась. Поправила себя: – Я помню, что ездила на партийное собрание. Среди участников были все большевики из маскарада, о котором вы рассказали: Ленин, Троцкий, Сталин. Кроме них присутствовали… – Александра назвала ещё несколько русских имён. – Была горячая дискуссия. Спорили до самого утра. В конце концов было принято важное решение. Историческое решение, как я теперь понимаю. Утром, когда стали расходиться, я взяла извозчика. Помню, как ехала по… – она произнесла непроизносимое русское название. – Помню промозглое тёмное утро. Запах конского навоза. Жёсткую скамью. Сутулую спину извозчика. Цоканье копыт по мостовой. Помню чувство полного изнеможения и вместе с тем радостного, почти эйфорического перевозбуждения. Это последние воспоминания из моей… из той жизни.

– Вы помните, какое было число? – опять подыграла я. – Помните год?

Кажется, именно в тот момент в дверь постучали. «Entri!» – крикнула Александра. Дверь отворилась. Горничная вкатила в номер [сервировочный столик] с едой и напитками и поставила его между нами. Александра поблагодарила её и широким американским жестом вручила ей чаевые.

– Начиналось одиннадцатое октября, – сказала она, когда горничная скрылась за дверью. – По юлианскому календарю. Одиннадцатое октября тысяча девятьсот семнадцатого года. Согласно всем источникам, что я нашла за последние дни, всего две недели спустя большевики захватили власть в Петрограде. Однако вы так и не ответили на мой вопрос. Известны ли вам какие-либо реалистические объяснения того, что со мной случилось? Помимо психического расстройства?

Я ответила честно, хотя и не без колебаний:

– Нет. Так бывает только в science-fiction. В реальности нет машины для путешествия во времени. Гипноза подобной силы, мне кажется, тоже нет. Очень надеюсь, что нет…

Она задумчиво покивала. Пригубила вино. Долго молчала, глядя в сторону. Вероятно, давала мне шанс спокойно поесть. Когда я управилась с салатом, она спросила:

– Значит, вы считаете меня сумасшедшей? И любой человек, которому я откроюсь, также сочтёт меня сумасшедшей?

– Вы не производите впечатления сумасшедшей, – сказала я вполне искренне. – Вы отдаёте себе отчёт в необычности вашей ситуации. Вы пытаетесь рационально её осмыслить. Я думаю, большинство людей пришли бы к тому же выводу, что и вы сами. Они решили бы, что у вас расстройство памяти.

– Но как же быть с моей внешностью? – возразила она, несколько повысив голос. – И откуда взялся мой паспорт? Кроме того, я ведь помню такие подробности жизни Александры Коллонтай, каких не отыскать ни в одной книге. Я помню тысячи таких подробностей. Как быть с этим обстоятельством?

Я растерянно пожала плечами.

– Простите, мадам. Я всего лишь студентка романской филологии. Я очень мало знаю о механизмах памяти и её расстройствах. Я вообще мало что знаю…

Очевидно, Александра заметила, насколько мне не по себе.

– Нет, – сказала она твёрдо. – Это я должна просить у вас прощения, Имма. Это ведь я требую, чтобы вы объяснили необъяснимое. Впрочем, есть вещи, которые вы наверняка знаете очень даже неплохо. – Она достала из сумки телефон в новёхоньком серебристом футляре. Протянула его мне. – Видите ли, я уже неделю пытаюсь понять, как приобретать и читать на этом устройстве книги. Я знаю, что это возможно, но не могу разобраться в процедуре.

Оказалось, она купила iPhone. Я, конечно, ни разу в жизни сама не пользовалась iPhone, но главная проблема Александры была в том, что она просто не знала (забыла?) о существовании applis. С этой проблемой мы разобрались. [Установили] appli для ebooks и заодно appli для аудиокниг. [Настроили] e-mail. Затем я показала ей, как искать tutoriels в youtube. И много ещё чего ей показала. Она почти всё схватывала на лету. Иногда лишь делала заметки в маленьком блокноте.

В конечном счёте я провела в её номере более двух часов. Провожая меня, она достала из портмоне две купюры по 200 евро. Я покачала головой, полагая, что она до сих пор не вполне понимает стоимость денег.

– Спасибо, – сказала я. – Но это слишком много. На эту сумму можно…

– Я знаю, – перебила она. – Я уже знаю, сколько что стоит. Но прошу вас, возьмите эти деньги. У меня, как выяснилось, много денег. Очень много денег.

Ну что ж, упрашивать Имму дважды не пришлось. Итог дня: 400 евро чистой прибыли за урок пользования iPhone и несколько мгновений тихого ужаса. Иными словами, самый прибыльный день в мой жизни. Чтобы избежать мирских соблазнов, завтра же отнесу хозяйке. (Имеется в виду хозяйка квартиры, в которой Боццини снимала комнату.)

7 ноября 2017

[…] Пока слушала лекцию о CL (видимо, computational linguistics) и пыталась конспектировать, выскочил [запрос на переписку] в Messenger. Имя отправителя: Aleksandr Lunin. Первая мысль: в честь столетия русской революции русские Александры обоих полов летят на Имму как мухи на мёд.

Послание такое:

Dear Imma, my name is Alex Lunin. I am a professor of mathematics at the University of Ljubljana. Below you can find a link to my profile on the university’s website. I understand (please correct me if I’m wrong) that you work, or were recently working, as a cashier at the Ambasciatori bookstore in Bologna. On October 28, some local art students staged a performance at your store, involving