пасту, а вот вино растянула ещё на полчаса. Я всё ждала, что ко мне подойдут люди, вооружённые камерами и большими улыбками, и попросят подписать согласие на участие в show. Но никто ко мне так и не подошёл, кроме официанта.

Итог дня: 61 евро чистой прибыли за участие неизвестно в чём.

Места себе не нахожу – хочется поскорей рассказать всё С. Она пишет, что нашла квартиру (Plateau Mont-Royal! c наружной лестницей из кованого железа! закрученной в спираль! на третий этаж!) и сегодня переезжает. Болтать со мной якобы «совершенно некогда». Условились поговорить завтра.

4 ноября 2017

[…] Между тем четвёртая суббота в Ambasciatori. Вскоре после начала смены – знакомое до жути лицо возле кассы. Угадай какое, дорогой дневник. Оказывается, она караулила меня всю неделю.

– Наконец-то. Я искала вас каждый день. Вы были больны?

Не уверена даже, поздоровалась ли она.

– Доброе утро, madame. Я работаю пока только в субботу. Я студентка. Чем могу вам помочь?

– В котором часу вы освобождаетесь?

– В четыре.

– Могу ли я снова угостить вас обедом? В прошлую субботу вы не испугались моих вопросов. Мне необходимо поговорить с человеком, которого не пугают мои вопросы.

Подхожу ли я на роль этого человека? Теперь, в 21:14, вернувшись домой после долгого общения с – по-прежнему не знаю с кем! с дамой, потерявшей рассудок из-за внешнего сходства с Коллонтай? – я вовсе не уверена в этом. Но утром я не раздумывая согласилась. Перед моим мысленным взором сияли сто евро, отстёгнутые мне неделю назад. Прости, дорогой дневник, если ты был более высокого мнения о моём бескорыстии.

Заручившись моим согласием, женщина ненадолго отошла. Вернулась с охапкой книг. История Кубы, история Швеции, история Китая, история коммунистических партий Западной Европы после Второй мировой войны. Несколько [научно-популярных] книг о физике и биологии. Общая сумма: 132 евро.

В этот раз она держалась гораздо уверенней. Потребовала [пакетик]. Вместо пачки наличных расплатилась картой банка Nordea, [введя] code PIN без каких-либо инструкций с моей стороны. Я успела прочесть имя на карте: Aleksandra. Фамилия, думается, была та же, что в паспорте, который мне предстояло увидеть позже.

Мы договорились встретиться после четырёх часов на первом этаже. Когда я спустилась, она читала на том же месте, что и неделю назад, за высоким столом. С тех пор, как мы виделись утром, она успела сменить свой жакет и [джинсы] на [юбочный костюм] из голубого льна со стальным отливом и на белый col roulé de Foucault (свитер с воротником, как у Мишеля Фуко?).

– Мой отель совсем рядом, – сказала она, увидев меня. – Albergo delle Drapperie. Если вы не против, я прикажу подать обед в номер. Там достаточно места для беседы и трапезы.

Согласилась я и на это.

Её номер под самой крышей. Покатый потолок, голые балки. Небольшое окно в нише. Жалюзи опущены. Войдя, она зажгла все лампы, кроме верхней. Помимо кровати в номере действительно оказалось немало места, хотя бо́льшая часть этого места была занята книгами, обувью, бумажными пакетами. Стол рядом с оконной нишей был заставлен стопками книг от края до края.

Обнаружился в номере также диван, частично заваленный одеждой. Александра указала на свободное место в середине дивана:

– Прошу вас, mademoiselle.

Я села.

– Что будете есть? Пить?

Никакого меню в номере не было. Я попросила греческого салата с хлебом и [газированной] воды. Александра сделала звонок. Себе она заказала вина и порцию…

– …formaggio tagliato a fette ma non troppo sottili. Come sempre[21].

Поразительно, насколько заметен русский акцент, когда она говорит по-итальянски. В её французском я по-прежнему не слышу и следа русского.

Распорядившись насчёт еды, она села на стул против меня. В её посадке, как и в её французском выговоре, было нечто чопорное, аристократическое.

С минуту она сидела молча.

– У вас получилось купить телефон? – в конце концов спросила я, не выдержав тишины. – Вы спрашивали, где продают телефоны…

– Да. Я купила телефон. – И без какого-либо перехода, без перемены тона: – Как ваше имя, mademoiselle?

– Имма.

– Им-ма, – повторила она, словно пробуя моё имя на вкус. – Простите, что не спросила раньше. Простите страшный беспорядок в номере. Можете звать меня Александра.

– Очень приятно.

Она слабо улыбнулась. Кажется, впервые за всё время нашего полузнакомства.

– Вы сказали, что вы студентка. Что вы изучаете в университете?

– Романскую филологию. Теорию перевода.

– Вы родом отсюда?

– Нет, из Фоджи. В Болонье мало местных студентов.

– Я имела в виду, из Италии. – И снова без перехода: – Почему вы так спокойно восприняли мои вопросы в прошлую субботу?

Я рассказала о маскараде DAMS, который предшествовал её приходу. Показала отрывок из скверно [смонтированного] видео, [выложенного] в youtube:

– Я думала, что все вы – часть одного представления. Потом я решила, что попала в какое-то профессиональное reality-show. Что нас [снимает скрытая] камера. Ведь этой осенью столетняя годовщина…

– Reality-show? – переспросила она. Затем ещё раз, но теперь с другим, очень английским произношением: – Reality show?

– Ну, для телевидения. – Я показала на телевизионный аппарат в углу номера.

Я знала, что подыгрываю ей, дорогой дневник. Но не подыгрывать было невозможно – ни в тот миг, ни после.

– Для телевидения… – повторила она брезгливо. – Смотрела я ваше телевидение…

– Искренне вам сочувствую.

Сказав это, я улыбнулась во все зубы. Александра проигнорировала мою улыбку.

– Стало быть, вы меня узнали, когда увидели? – спросила она. – Вы узнали в моей внешности Коллонтай?

– Вы очень похожи на Коллонтай…

Она коротко усмехнулась. Затем потянулась к своей сумке, которую бросила на кровать, когда вошла в номер. Достала из неё паспорт и протянула мне. Паспорт у неё финский, с исхудавшим львом, который показывает язык и машет мечом. На фотографии в паспорте она напоминает Коллонтай ещё больше, чем в жизни. Немудрено: я ведь и видела Коллонтай только на сумке С. и на фотографиях.

Я перечитала все сведения несколько раз, стараясь запомнить. Имя: Aleksandra Maria Domontovitš. Дата рождения: 1.04.1972. Дата получения паспорта: 15.03.2017. Номер паспорта я выучить не успела.

– Домонтович – девичья фамилия Александры Коллонтай, – сказала Александра. – Родилась Коллонтай-Домонтович, согласно юлианскому календарю, 19 марта 1872 года. В двадцатом веке разрыв между юлианским и григорианским календарём составлял тринадцать суток. Значит, 19 марта 1972-го, сто лет спустя, – это как раз 1 апреля. Дата получения документа, если отнять от неё столетие, совпадает с датой отречения от престола последнего русского царя. С чем связано второе имя, Maria, мне неясно.

Она замолчала, ожидая моей реакции. Я вернула ей паспорт, но боялась говорить. Боялась неосторожным словом спровоцировать её,