– Сара, нам надо позаботиться о Бернарде, – проговорил он.

– Верно, – с энтузиазмом откликнулась Сара, радуясь, что Нико наконец сконцентрировался на проблемах, относящихся к двадцать первому столетию.

Что за околесицу он нес? Он изъяснялся так, словно… ладно, она подумает о его поведении позже.

– А Бернарда подослала маркиза. Чтобы меня убить.

– Неудивительно. Но вряд ли Бернард действительно спустил бы курок.

– Если бы вы промедлили еще чуть-чуть, мы имели бы шанс это проверить. Спасибо, что спасли мне жизнь. Наверное, нужно вызвать полицию?

– Господи, конечно, нет! – выпалил Нико, расстегивая на Бернарде брючный ремень и вытаскивая его из петель. – Вы не могли бы его перевернуть?

Сара перевалила Бернарда обратно на живот, и Николас, заведя ему руки за спину, перетянул их в запястьях ремнем.

– А теперь? – спросила Сара. – Мы не можем оставить его здесь.

– Тихо Браге держал ручного лося, – пробормотал Николас, забирая дневник Браге со стола и засовывая его в карман куртки. – Его любимец, Альбрехт, умер после того, как напился пьяным и упал вниз с лестницы.

– Лоси разве могут напиваться?

– Увы, в том-то и вся суть, – кивнул Николас. – Так или иначе, я предлагаю инсценировать для нашего друга Бернарда падение с лестницы. Оступился спьяну, с кем не бывает… Совершенно естественно предположить, что бедняга Берни, вне себя от горя после утраты своей дорогой подруги Элеоноры, нагрузился гораздо сильнее, чем позволял его организм, упал и ударился головой. Не забудьте, что помимо прочего, Берни был раздавлен огромным количеством безделушек, которые ему надлежало каталогизировать…

– Его отвезут в больницу, – добавила Сара. – А дальше?

– А дальше вы можете предоставить дело мне, – заявил карлик. – Точнее, моей жене Оксане. Она проходит интернатуру в больнице «На Франтишку» и присмотрит за Берни. Подозреваю, что ему потребуется долгий хороший отдых.

– Ладно, берите его за ноги, а я под мышки… А как мы потащим его по подземелью?

– Вы, похоже, добирались сюда кружным путем, – самодовольно отозвался Николас. – Этот люк и тот, который находится в вашей комнате, разделяют лишь метров тридцать. А сейчас проход заливает вода, она уже достигла уровня… ну, приблизительно, около метра. Мы сплавим Берни, как баржу!

Так они и поступили. Втащили тело Бернарда в комнату Сары, и Николас выбрался в коридор проверить, все ли спокойно. Сара посмотрела на свой походный будильник: семь часов вечера. В желудке заурчало. Скоро можно и поужинать… Спустя пару минут Нико вернулся, неся корзину для белья. Сара узнала рыбацкий жилет Бернарда, лежавший поверх кипы одежды. В другой руке у Нико был Бернардов мобильник.

– Отлично! – сказала Сара, восхищенная доскональностью Николаса.

Вместе они вытащили тело наружу к подножию лестницы и положили лицом кверху в убедительно распростертой позе. Николас достал из кармана куртки крошечную фляжку.

– Откройте ему рот, – велел он.

– Нет, вы сами!

Морщась от отвращения, Николас разжал безвольные челюсти Бернарда, и Сара влила тому в рот содержимое фляжки – «Егермейстер», судя по запаху. Жгучая влага помогла: во всяком случае, Бернард впервые за долгое время пошевелился и закашлялся. Спиртное пролилось ему на шею.

– Быстрее! – Николас показал на ступеньки. – Пошумите, сымитируйте звуки падения с лестницы!

Сара метнулась наверх и, громко и беспорядочно топая, сбежала вниз по ступеням. Николас быстро перевернул корзину и разбросал белье по полу.

– Ай! – приглушенно вскрикнул Николас, подражая писклявому тембру Бернарда. – Мама!

Сара не могла удержаться: она начала хихикать.

– Возьмите себя в руки, – прошептал Николас. – И сейчас мы пойдем в столовую, сообщим о произошедшей неприятности. Надо торопиться. Кажется, он очнется с минуты на минуту.

Когда они добрались до лестничного пролета, Нико перегнулся через перила, чтобы посмотреть на вяло копошащегося Бернарда.

– Именно так все и случилось с Альбрехтом, – вздохнул он. – Как я ненавидел безмозглого лося!

После того как Берни на каталке увезли в больницу, Саре захотелось вернуться в библиотеку – убедиться в том, что тамошние видения не были реальными, – но она не посмела. Нико заверил Сару, что обязательно запрет люк.

– Кстати, в библиотеке нельзя ничего трогать до тех пор, пока не вернется Макс. Он здесь хозяин, – заявил карлик.

Потом Нико взял мобильник Бернарда и отправил маркизе сообщение, что вопрос с Сарой «абсолютно улажен».

– Пусть маркиза думает, что все идет по намеченному плану, – сказал он. – В ее отсутствие мы почувствуем себя более свободно.

Таким образом, Сара нехотя вернулась в музыкальный зал и постаралась сосредоточиться на работе. Следующие дни прошли относительно спокойно. Сотрудники прилежно занимались своими делами, и дворец начинал постепенно превращался в образцовый музей. Сара пыталась не зацикливаться ни на найденных ею письмах Бетховена, ни на затянувшемся отъезде Макса (в обществе женщины, которая подослала Бернарда убить ее, Сару!), ни на прочих будоражащих событиях и искала утешения в технических деталях экспозиции, которую готовила.

Однако отвлечься от размышлений о Нико оказалось сложновато. Когда он бредил в библиотеке, это звучало просто пугающе! Возможно, Нико даже поверил в то, что он и домашний карлик-экстрасенс Тихо Браге – один и тот же персонаж. Нико был эксцентричным, но это уже чистейшее безумие. Он что, жил в Праге четыре сотни лет? Полный абсурд, вдобавок отрицающий все законы мироздания…

Ей вспомнились слова Алессандро: «Девяносто шесть процентов вселенной состоит из темной материи и темной энергии. Вероятно, для этих девяноста шести процентов неприменим ни один из открытых наукой законов».

Подобный расклад сделал Сару подозрительной и раздражительной.

Равно как и тот факт, что она до сих пор не имела никакой весточки от Макса.

После смерти Элеоноры сотрудники несколько приуныли, однако дата маскарада становилась ближе с каждым днем. Никто не знал, что делать, но в конце концов коллеги Сары решили, что надо продолжать подготовку, хотя статус мероприятия понизился с «бала» до «вечеринки». Тем не менее следует упомянуть, что инициативная группа единодушно голосовала за сохранение эпитета «костюмированная». Все разделяли мнение, что работа Берни не должна пропасть понапрасну. Сара не сомневалась, что по этому вопросу над Майлзом поработала Дафна – ей явно до смерти хотелось нарядиться Поликсеной.

– Прошу не забывать, что у нас будет обычная вечеринка, – увещевал их Майлз, выглядевший совершенно измотанным. – Не надо уделять ей чересчур много времени. Ни для кого не секрет, что вплоть до открытия музея мы должны работать двадцать четыре часа в сутки. Я не отменяю мероприятие лишь по одной-единственной причине. Я считаю, что нам всем необходимо нечто для поднятия духа. Но завтра с утра чтобы все были на рабочем месте, и никаких похмелий! И не надо приводить с собой экспатов, с которыми вы успели познакомиться в пражских барах! Приглашайте только тех, кого знаете хотя бы по фамилии.