– Тогда где он берет деньги?

– Если у него было тринадцать тысяч долларов наличными, тогда вы ничего не знали о нем. И нет способа узнать, как много денег он накопил.

– Где он мог держать деньги?

– У вас есть ячейка в банке? – ответил Рой вопросом на вопрос.

– Да… нет. Я уже не знаю… – Когда-то у них была ячейка, но она уже много лет не видела заявки на продление.

– Расскажите мне об этом, – вмешался Рой. – Кто ежедневно забирал почту?

– Дэн.

– Так я и думал. Вероятно, у Дэна был абонентский почтовый ящик, о котором вы ничего не знали.

Секретов, которые были у мужа, становилось все больше. Грейс не знала, как она могла тридцать пять лет жить с человеком и совсем не знать его.

– В отчете не содержится информации о ячейке? – спросила Грейс.

– Нет, но, если у Дэна была камера хранения, оформленная только на его имя, банк не может предоставлять сведения о ней. Они пойдут на это только после предъявления судебного ордера.

– Нам потребуется судебный ордер?

– Посмотрим, когда дело дойдет до этого.

– Хорошо.

Будто понимая, что его новая хозяйка чувствует обеспокоенность, Лютик подбежал к телефону и встал рядом с Грейс. Грейс же наклонилась вперед и погладила собаку по голове, что успокоило их обоих.

Она поговорила с Роем еще несколько минут и, повесив трубку, поняла, что у нее появилось новое ощущение. Изучая спектр эмоций, которые уже стали для нее привычными, Грейс не подумала бы, что это возможно. С момента исчезновения Дэна она ощущала недоверие, шок, боль и гнев. В последнее время Грейс испытывала спокойствие, которое пришло вместе со смирением и принятием ситуации. Последние новости Роя не привели ее в бешенство. Вместо этого Грейс чувствовала себя глупой.

Сидя за столом, она просматривала последний выпуск журнала «Сансет». С ней, наверное, что-то не в порядке, пришла к выводу Грейс. Ее жизнь разваливается на части, а она читает рецепт куриной энчилады.

Зазвонил телефон, и Грейс помедлила одно мгновение – ей не хотелось сейчас ни с кем говорить. Но должно быть, звонит одна из ее дочерей, и, если она не ответит, дочери станут волноваться.

– Привет, мам. Грейс оказалась права.

– Привет, милая. Как ты себя чувствуешь?

– Беременной, – пожаловалась Келли. – Осталось шесть недель.

Для Грейс время пролетело быстро, но она сомневалась, что дочь скажет то же самое.

– Какие-нибудь новости о папе?

Грейс всегда удивлялась, что ее дочери, похоже, чувствуют любые изменения, касающиеся их отца.

– Мам? – настаивала Келли.

– Ты не могла бы подключить к разговору и Мэрилин? – У Келли была такая опция в телефоне, тогда как Грейс в подобном не нуждалась.

– Ты что-то узнала?

– Подсоедини сестру, и я расскажу вам обеим.

– Хорошо.

Грейс уже привыкла к этому. Ей пришлось подождать, пока Келли соединялась с Мэрилин, и, как только вторая дочь оказалась на связи, Грейс смогла говорить с ними обеими одновременно. Грейс закрыла глаза, но тягостные мысли не давали ей покоя.

Вначале она хотела защитить детей от того, что сделал Дэн. Ее реакция была инстинктивной, но неправильной. Мэрилин и Келли имели право знать. Более того, может быть, они даже могли дать ответ. Судя по тому, что Грейс знала, Дэн мог сказать одной из дочерей то, что дало бы ей или Рою Макафину хоть какую-то зацепку.

– Мы обе тут, – обеспокоенно проговорила Келли.

– Мам, все в порядке? – спросила Мэрилин.

– Нет. – Пришло время быть честной. – Рой узнал, что ваш отец приобрел в прошлом году жилой трейлер.

– Папа купил трейлер? – озадаченно спросила Келли. – Где он держал его?

Это был вопрос, который Грейс и не подумала задать.

– Я поняла, что очень мало знала о вашем отце.

– Есть еще что-то. Верно? – И вновь вопрос задала Келли.

Она была ближе к отцу, и ее убежденность, что Дэн вернется до рождения ребенка, оставалась непоколебимой.

– Да, – неохотно ответила Грейс. – Он заплатил за трейлер наличными.

– Как много? – наконец заговорила Мэрилин.

– Тринадцать тысяч, – ответила Грейс. – Новенькими банкнотами по сто долларов.

Келли шумно задышала, а Мэрилин промолчала.

– Я не имею ни малейшего представления, откуда он взял столько денег, – сказала Грейс дочерям. Это была такая же загадка, как и его исчезновение.

– Мам, ты думаешь, что женщина могла купить для него трейлер? – мягко спросила Мэрилин. – Тогда почему он не зарегистрирован на ее имя? Вероятно, она хотела бы, чтобы об этом узнала ты, – предположила Мэрилин.

– Перестаньте! – закричала Келли. – Нет никакой женщины. Папа не поступил бы так.

– Пора тебе вырасти, – резко проговорила Мэрилин. – Когда ты перестанешь смотреть на отца так, будто он святой? Пойми, он не просто бросил маму. Он оставил и нас с тобой.

– Не говори так, – заплакала Келли. – Я не верю в это. И никогда не поверю.

– Девочки, пожалуйста… – Грейс и сама была близка к слезам.

– Ты все еще думаешь, что отец фантастическим образом появится до того, как родится твой ребенок? – спросила Мэрилин. – Приди в себя. Ему плевать на нас всех.

– Мэрилин, перестань!

Грейс не хотела, чтобы ее старшая дочь продолжала говорить в подобном духе. Положение и так было достаточно сложным, а еще и дочери начинали ссориться.

Неловкий момент прошел, а затем Мэрилин прошептала:

– Прости, Келли. Я просто расстроена и срываюсь на тебе.

– Простите и меня, – ответила Келли. – Однажды мы обнаружим правду о папе. Я не знаю, почему он делает это и где он находится, но уверена – есть логическое объяснение для всего этого.

Келли говорила эти слова много раз, и Грейс позволила ей повторять их. Ни она, ни Мэрилин не стали спорить, хотя обе считали это фантазией. Они понимали, что Келли просто необходимо было верить.

Джастин была совершенно подавлена после встречи выпускников. Она сказала Сету, что намеревается выйти замуж за Уоррена, но пока не разговаривала с Уорреном об этом.

Вечером в пятницу Уоррен планировал отвести ее в ресторан. И Джастин думала там ему обо всем и рассказать. И она хотела длительную помолвку. Таким образом они смогут облегчить дорогу к браку.

– Ты выглядишь превосходно, – проговорил Уоррен и поцеловал ее в щеку, когда заехал за ней после работы.

По пятницам банк был открыт до шести, и после десятичасового рабочего дня Джастин чувствовала усталость. Уоррен мог думать, что она выглядит хорошо, но она ощущала себя совершенно по-другому.