Грейс ничего не смогла с собой поделать – она разразилась смехом. Из всех мест в доме Лютик выбрал любимое кресло Дэна. Каким-то образом собака поняла, что это место свободно.

– Мы ведь подружимся, верно, Лютик? – пробормотала Грейс.

Казалось, Лютик понимает и это. Грейс налила себе чашку кофе, взяла книгу с кроссвордами и села на стул рядом со своим новым другом.

Жизнь продолжалась и без Дэна. Он нашел себе кого-то другого, и – Грейс, улыбнувшись, посмотрела на собаку – она тоже.

Оливия чувствовала себя хорошо. Даже не просто хорошо. Она чувствовала себя уверенной, будто ее сила достигла пика. Она провела замечательный день в суде и, так как лето вошло в ту пору, когда все цветет, собиралась насладиться остатком дня.

Погода была идеальной для посиделок в кафе на берегу за бутылкой вина и восхитительными креветками. И она могла представить себя там только с Джеком Гриффином.

Он оказался превосходным собеседником. За три недели, которые прошли с пикника четвертого июня, они посетили политический съезд, о котором Джек написал статью. Оливия побродила вокруг, пока Джек задавал вопросы женщине, которая вязала превосходные скатерти для воскресного фермерского рынка. Статья появилась в среду. Вечером в пятницу Джек пригласил ее на ужин в «Дом Уилкокса» – гостиницу, предоставляющую завтраки, – которую им посоветовали Боб и Пэгги Бэлдон. Отель славился комнатой Кларка Гейбла, который как-то останавливался у них, а кроме того, превосходной кухней.

И вновь Джек написал статью. Им давно пора пойти куда-нибудь просто ради удовольствия, не для того, чтобы одновременно заниматься делами, решила Оливия.

Откинувшись на стуле в своем кабинете, она потянулась к телефону и набрала его номер.

– Привет, – сказала Оливия, когда Джек снял трубку.

– И тебе привет. Чему обязан таким удовольствием? – Его голос действительно звучал радостно.

– Я хочу сделать предложение, от которого ты не сможешь отказаться.

– Звучит интересно.

– Обещаю, так и будет. – Оливия очень любила их дружеское подшучивание.

– Не могу дождаться, – засмеялся Джек. – И что ты задумала?

– Закрой глаза, – обольстительно прошептала Оливия. – Подумай, как будет хорошо посидеть в бухте.

– Я с кем-то? – перебил ее Джек.

– Естественно. Ты со мной.

– А что на тебе надето?

– Джек!

– Эй, это очень важно.

Она вздохнула от поддельной досады. Оливия просто наслаждалась их поддразниванием.

– Хорошо. На мне топ и шорты, большая шляпа от солнца и темные очки.

– Ты мне нравишься в темных очках. Они могут выглядеть загадочно.

Оливия засмеялась – в ней не было ничего загадочного. И уж определенно ее растущая симпатия не была для него загадкой.

– Теперь представь: музыка на заднем плане.

– А что именно – «Ганз энд Роузез» или «Рэд Хот Чили Пеперс»?

– Нет, – ответила со вздохом Оливия. – Я более склоняюсь в сторону Барри Манилоу.

– Барри Манилоу? Пожалуйста, только не он.

– А мне он нравится, – заспорила Оливия.

– Не знаю, есть ли будущее у наших отношений. – Теперь настала его очередь вздыхать.

– Хорошо, с музыкой пойдем на компромисс.

– Если ты любишь Манилоу, я ничего не могу поделать.

– Ладно, Эрик Клэптон, – предложила она.

– Боб Дилан лучше. Согласна?

– Хорошо. Могу я продолжить?

– Конечно, – поторопил Джек, будто именно она и задерживала процесс.

– Мы вместе в бухте, наблюдаем закат, на заднем плане тихо играет музыка, и мы не спеша пьем вино. – Оливия немного помедлила, ожидая, что он пустится в спор из-за вина. – Мы должны спорить и на тему вина?

– Нет, – заверил ее Джек, – тебе выбирать.

– Хорошо. Прекрасное фруктовое белое вино.

– Хммм. Оно не слишком сладкое? Ты уверена, что тебя не заинтересует что-то…

– Я думала, мы не будем спорить о вине. Ты станешь пить то, что хочешь ты, а я положусь на свой вкус.

– Отлично. – Странно, что он так легко согласился.

– Итак, появляется официантка с меню, – продолжила Оливия.

– Если у папки с меню будут кисточки, тогда я не могу себе позволить есть в том месте.

– Никаких кисточек.

– Хорошо, – немедленно сказал Джек. – Официантка уже принесла корзинку с хлебом? Я становлюсь голодным.

– Не торопись, мы все еще наслаждаемся вином.

– Пока ты пьешь вино, я хочу теплого хлеба и масла.

– Ты все усложняешь, Джек.

– Ладно, ладно, продолжай, но должен тебе сказать, что сегодня пропустил обед, поэтому если будешь описывать подробности, мне придется сходить к автомату с конфетами.

– Что ты делаешь? – спросила Оливия, услышав, как открываются и закрываются ящики.

– А ты как думаешь? Ищу что-нибудь съедобное. – За объяснением последовало ворчание. – Лучшее, что я смог найти, – это жевательные таблетки.

– Бедный малыш. Думаю, ты не хочешь слушать о феттуччино Альфредо с морепродуктами, усыпанной кре ветками, высушенными двустворчатыми моллюсками и кусочками лобстера, смешанными со сливочным соусом.

– Ты – жестокая женщина, Оливия Локхарт.

– Просто подожди немного, и я покажу тебе, насколько жестокой я могу быть, – довольно засмеялась Оливия.

– Мне нравится, когда ты говоришь непристойности, – громко втянул в себя воздух Джек. Оливия не смогла сдержаться и зарычала. – Когда, где и сколько времени мне потребуется, чтобы добраться до места?

– Сегодня в семь. Джек помедлил.

– Я… не могу.

– В шесть?

– Это тоже не подходит.

– Хорошо, восемь, но это немного поздно для меня.

– Может, завтра вечером? – спросил Джек.

– Не могу. У меня встреча с коллегией адвокатов. Почему ты не можешь поужинать со мной сегодня?

– Просто не могу. – Он определенно что-то скрывал.

– Джек, у тебя что, свидание? – спросила Оливия, слегка посмеиваясь, будто это была шутка.

Никто из них ничего не обещал друг другу. Джек мог встречаться с кем угодно, так же как и она. Но она ведь этого не делала. Прежде чем он ответил, прошло несколько минут.

– Не совсем, – проговорил Джек.

– Не совсем, – эхом отозвалась Оливия. И что, черт побери, это значит? – Ты делаешь что-то незаконное?