Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Слушаю, Егоров.
– Андрей, это я...
Локтионов! Егоров сжал в ладони телефонную трубку.
– Мы отследили сигнал маяка. Это восточный Афганистан, провинция Кунар.
– Кунар, центральные отроги Гиндукуша?! – вспомнил Егоров. – В 87-м мы уничтожили там оружейный склад банды Газни Таруна.
– Да. Последние сорок минут сигнал идет из карьера по добыче лазурита. Карьер расположен менее чем в ста километрах от пакистанской границы, которая на этом участке практически не охраняется. На заседании Совета безопасности я ознакомился с данными спутниковой разведки. С большой долей вероятности можно сказать, что карьер – это и есть ядерный центр Аль-Кайды...
– Каково решение по моему предложению?! – нетерпеливо перебил начальника Егоров. По большому счету его интересовал только этот вопрос.
– У нас договоренность с американцами о невмешательстве в ход их контртеррористической операции в Афганистане, – после продолжительной паузы ответил Локтионов. – По решению Совета безопасности, информация о предполагаем местонахождении ядерного центра Аль-Кайды направлена объединенному командованию американских войск в Афганистане.
– И?! – Егорову показалось, что в голосе генерала прозвучали трагические нотки.
– Американским командованием принято решение уничтожить ядерный центр террористов массированным ракетно-бомбовым ударом. Сейчас на авиабазе в Турции готовится к вылету звено «Б-52». Через шесть часов бомбардировщики будут над целью.
– Все лаборатории находятся глубоко под землей, в вырубленной в скале штольне! – поспешно сказал Егоров. – Бомбить их бесполезно!
– Американцы собираются использовать пятитонные авиабомбы, предназначенные для разрушения подземных командных пунктов и узлов связи. Они сравняют весь карьер с землей.
– А как же люди, которых удерживают там террористы: ученые, их семьи, Лобанов, Ирина?! – выкрикнул Егоров.
Локтионов промолчал – вопрос не требовал ответа.
– Олег Николаевич! – в запале продолжал Егоров. – Со мной взвод «Альфы». Дайте команду, и мы освободим пленников и уничтожим, гарантированно уничтожим, ядерный центр террористов!
Локтионов молчал.
– Олег Николаевич!
– По данным космической разведки, ядерный центр тщательно охраняется, – наконец произнес Локтионов.
Для Егорова эти слова генерала фактически означали согласие.
– Двадцать пять лет назад два взвода «Альфы» и «Вымпела» взяли дворец Амина, – напомнил он Локтионову.
– Хорошо. Я перешлю тебе по спутниковой связи данные космической разведки. Но мне понадобится детальный план операции, чтобы убедить Директора.
– Он у Вас будет! – заверил начальника антитеррористического управления Егоров.
* * *
Стоя на бетонке военного аэродрома, Егоров наблюдал, как солдаты из роты обеспечения заряжают установленные на внешней подвеске «Ми-24» многоствольные кассеты реактивными снарядами. Первый штурмовой вертолет был уже полностью снаряжен и готов к вылету. Позади вертолетов огневой поддержки, у трех десантно-транспортных «Ми-8», Ватутин заканчивал инструктаж своих бойцов.
На выработку плана операции и согласование с командованием военной базы вопроса о выделении подразделению «Альфы» трех десантно-транспортных вертолетов и двух вертолетов огневой поддержки ушел час. Еще столько же заняла подготовка вертолетов к вылету. Егоров не помнил, чтобы когда-либо операции такого масштаба готовились в столь сжатые сроки. Но сейчас выбирать не приходилось – на счету была каждая минута. Генерал Локтионов, с которым Егоров в течение последнего часа созванивался четыре раза, сообщил ему, что на предложение российской стороны отложить бомбардировку Кунарского ущелья американцы ответили отказом. Значит, – Егоров взглянул на часы, – менее чем через четыре часа каменный карьер, где расположен ядерный центр Аль-Кайды, и его окрестности превратятся в кромешный ад. На вертолете туда лететь три часа. Итого, на всю операцию у них остается не более часа. Егоров усмехнулся. Тот же дворец Амина в Кабуле «Альфа» взяла за сорок минут. Правда, тогда над головами «альфовцев» не висели американские бомбардировщики, готовые обрушить на них пятитонные бомбы.
К Егорову подбежал начальник аэродромного пункта боепитания, лично руководивший загрузкой боекомплекта в выделенные «альфовцам» вертолеты.
– Товарищ полковник, мы закончили.
Егоров увидел, как солдаты оттаскивают от вертолетов пустые снарядные ящики. Он обернулся к выстроившемуся в три шеренги взводу Ватутина.
– По машинам!
Ватутин что-то отрывисто скомандовал своим бойцам, и три отделения «альфовцев» бросились к десантным вертолетам. Егоров ринулся следом.
– Удачи вам, товарищ полковник! – крикнул ему в спину начальник пункта боепитания.
– К черту! – на бегу ответил Егоров.
Через четыре минуты пять боевых вертолетов взмыли в белое от ослепительного солнца узбекское небо и, развернувшись в воздухе, взяли курс на Афганистан.
21 июня – воскресенье 18.00
– Вам ясна задача? – Шах в упор разглядывал стоящего перед сборочным стендом Лобанова.
В ярком свете развешанных под сводами штольни ртутных ламп бледное лицо русского ученого казалось еще бледнее. Шах видел, что пленник смертельно боится. Боится глубокого ярко-освещенного подземелья, где оказался после трехчасового перелета на вертолете с надетым на голову мешком. Боится двух маячащих у него за спиной моджахедов, которые привели его сюда. И даже сам Шариф Ассадр, подробно разъяснивший Лобанову его задачу, вызвал у русского опасения.
– Вы должны воспроизвести сконструированный вами вместе с Корчагиным мобильный фугас, – Шах улыбнулся. – Разумеется, с реальным узлом нейтронной накачки, а не с тем бесполезным блочком, чертежи которого вы подсунули мне.
– Я не буду на вас работать, – глядя в сторону, тихим голосом произнес Лобанов.
Шах усмехнулся. Русский вздумал проявить характер. Он еще не понял, куда попал, и не оценил серьезность намерений своих новых хозяев. Самое время преподнести ему наглядный урок.
– Приведите сюда девчонку! – не оборачиваясь, по-арабски приказал Шах сопровождающим его боевикам.
Двое сейчас же бросились выполнять его приказание. А Шах, демонстративно взглянув на наручные часы, обратился к Лобанову.
– Через пять минут сюда доставят Ирину Корчагину. И ровно через пять минут Вы приступите к работе. Это я вам обещаю.
Лобанов бросил на главаря террористов испуганный взгляд. Шах заметил, как дрожат его губы.
– Что вы собираетесь с ней сделать?
Шах не удостоил его ответом. Чем сильнее русский будет переживать за судьбу дочки своего учителя, тем старательнее будет работать.